Полтора кролика. Несколько историй о странностях жизни. Сергей Носов

Чтение книги онлайн.

      Стали задавать вопросы.

      Рудакова спросили, что побудило его стать писателем. И что означает название книги. При чем здесь кролики? И что он думает о современной литературе.

      Спросили, какая книга лежит у него на рабочем столе. И какие три он взял бы на необитаемый остров.

      Он сумел не зевнуть. Он решил: не иначе, каждую работницу библиотеки обязали задать хотя бы один вопрос. Скоро, впрочем, он убедился: иначе. Вопросы задают здесь не по обязанности, а по безотчетным побуждениям неясного свойства. Потому, наверное, что не хотят выходить на улицу, решил Рудаков. Он и сам не хотел.

      Полная дама в брючном костюме спросила Рудакова о тайне современного человека. Она сказала:

      – Мне кажется, у современного человека нет тайны. Поэтому про него не интересно ни писать, ни читать. А как думаете вы?

      Рудаков думал по-разному. Человек сам тайна. Но что есть тайна? – думал Рудаков. И что человек? – предлагал всем подумать.

      Рудакова спросили: да, что есть человек?

      И чем современный человек отличается от вообще человека?

      И еще: сколько просуществует человечество, спросили Рудакова.

      И есть ли Бог, Рудакова спросили.

      Есть ли, спросили его, ничего – в частности там, где ничего нет, и, если ничего все-таки есть, называя его «ничего» и тем самым внося в него содержание, не превращаем ли мы ничего в нечто?

      – Вы пишете для взрослых, однако пренебрегаете матом. Почему в вашей книге совсем нет мата?

      Этим обеспокоилась бальзаковского возраста леди в не по сезону темных очках.

      – Должен быть? – спросил Рудаков.

      – Нет, я не настаиваю на том, чтобы у вас на каждом шагу матюгались, но полное отсутствие мата бросается в глаза… или вы находите это естественным?

      – Я не думал об этом, – пробормотал Рудаков, несколько сникнув.

      Спор на тему мата ненадолго взбудоражил аудиторию; Рудаков угрюмо молчал.

      – Видите, какие дискуссии вызывает ваша проза, – шепнула ему Магда Васильевна.

      Речь зашла об абсурде. Отношение Рудакова к абсурду интересовало обладателя клетчатого пиджака, единственного, если не считать Рудакова, мужчину в этом помещении. Он называл имена великих абсурдистов, освященные мировой славой. Ощущает ли Рудаков свое место в определенном контексте?

      – Нет, то есть да, то есть нет, – заговорил Рудаков с внезапной горячностью. – Я под абсурдом понимаю другое. Допускаю, что у меня умозрительные схемы, искусственные конструкции, игры ума, это не есть абсурд… Абсурд – это реальность, реальность, увиденная под определенным углом. Он здесь. Он повсюду. Все зависит от ракурса – как взглянуть. Любое событие может оказаться абсурдным… Вот, скажем, сегодняшний вечер – вроде все пристойно, правильно… А ведь это как посмотреть… Можно представить себе, кто-то напишет рассказ о нашей встрече, и она будет выглядеть крайне абсурдно.

      – Разумеется, – сказала Магда Васильевна. – Если все СКАЧАТЬ