Солнце живых (сборник). Иван Шмелев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Солнце живых (сборник) - Иван Шмелев страница 16

СКАЧАТЬ ж такое?.. Из уважения я, как вы мои гости… Да ты счумел?!»

      Горкин кричит, уже не в себе:

      – Мы не гости… го-сти! Одно безобразие! Нагрешили с короб… На богомолье идем, а нам пьяниц показывают! Не надо нам угощения!.. И я-то дурак, запился…

      Брехунов говорит сквозь зубы: «Как угод-но-с», – и стучит пятаками по столу. Лицо у него сердитое. Мы идем к забору, а он вдогонку: – И вздорный же ты, старик, стал! И за что?! И шут с тобой, коли так!

      Что-то звякает, и я вижу, как летят пятаки в забор. Горкин вдруг останавливается, смотрит, словно проснулся. И говорит тревожно:

      – Как же это так… негоже так. Говею, а так… осерчал. Так отойтить нельзя… как же так?..

      Он оглядывается растерянно, дергает себя за бородку, жует губами.

      – Прокоп Антоныч, – говорит он, – уж не обижайся, прости уж меня, по-хорошему. Виноват, сам не знаю, что вдруг?.. Говеть буду у Троицы… уж не попомни на мне, сгоряча я чтой-то, чаю много попил, с чаю… чай твой такой сердитый!..

      Он собирает пятаки и быстро сует в карман. Брехунов говорит, что чай у него самолучший, для уважаемых, а человек человека обидеть всегда может.

      – Бывает, закипело сердце. Чай-то хороший мой, а мы-то вот…

      Они еще говорят, уже мирно, и прощаются за руку. Горкин все повторяет: «А и вправду, вздорный я стал, погорячился…» Брехунов сам отворяет нам ворота, говорит, нахмурясь: «Пошел бы и я с вами подышать святым воздухом, да вот… к навозу прирос, жить-то надо!» – и плюет в жижицу в канавке.

      – Просвирку-то за нас вынешь? – кричит он вслед.

      – Го-споди, да как же не вынуть-то! – кричит Горкин и снимает картуз. – И выну, и помолюсь… прости ты нас, Господи! – И крестится.

      Долго идем слободкой, с садами и огородами. Попадаются прудики; трубы дымят по фабрикам. Скоро вольнее будет: пойдут поля, тропочки по лужкам, лесочки. Долго идем, молчим. Кривая шажком плетется. Горкин говорит:

      – А ведь это все искушение нам было… все он ведь это! Господи, помилуй…

      Он снимает картуз и крестится на белую церковь, вправо. И все мы крестимся. Я знаю, кто это – он.

      Впереди, у дороги, сидит на травке Домна Панферовна с Анютой. Анюта тычется в узелок, – плачет? Горкин еще издали кричит им: «Ну, чего уж… пойдемте, с Господом! По-доброму, по-хорошему…» Они поднимаются и молча идут за нами. Всем нам как-то не по себе. Антипушка почмокивает Кривой, вздыхает. Вздыхает и Горкин, и Домна Панферовна. А кругом весело, ярко, зелено. Бредут богомольцы – и по большой дороге, и по тропкам. Горкин говорит – по времени-то, девятого половина, нам бы за Ростокиным быть, к Мытищам подбираться, а мы святое на чай сменяли, – он виноват во всем.

      Хорошо поют где-то, церковное. Это внизу, у речки, в березках. Подходим ближе. Горкин говорит – хоть об заклад побиться, Васильевские это певчие, с Полянки. Федя признает даже Ломшакова, октавный рык, а Горкин – и батыринские баса, и Костикова – тенора. Славно поют в березках. Только тревожить не годится, а то смутишь. СКАЧАТЬ