В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония. монахиня Гавриила

Чтение книги онлайн.

      Когда Сергею исполнилось двадцать лет, в 1916 году, его призвали в армию, сначала юнкером, а затем, в 1917-ом, определили в школу младших офицеров. Его не послали на фронт, но, поскольку он учился в художественной школе, определили во вновь учрежденное подразделение военной маскировки. В начале Первой мировой войны, в 1914 году, французские художники и инженеры разработали принципы военной маскировки. В начале следующего года была сформирована группа профессиональных маскировщиков, а в 1916 году в Париж на обучение была отправлена русская делегация. В качестве приемов маскировки использовались технические принципы, применяемые в театральных декорациях, в кубизме, а также тромплёй[10] (прием «обманки»). Особенно успешными были изобразительные приемы, применяемые в кубизме, потому что художники-кубисты хорошо умели дробить объект на маленькие кусочки и таким образом зрительно разбирать и рассредоточивать его[11]. Обучение маскировке пригодилось отцу Софронию впоследствии, особенно когда он обустраивал основанный им монастырь[12].

      Война принесла России страшные потери. Уже нестабильная к тому времени ситуация в стране ухудшалась – и в феврале 1917 года вспыхнула революция. Спустя месяц царь отрекся от престола. В апреле вернулся из ссылки Ленин, и в октябре произошел окончательный переворот. В марте 1918 советское правительство было переведено из Петрограда в Москву, где обстановка была спокойнее.

      Сергей проболел тифом большую часть критического периода, октябрь и ноябрь, и поэтому не участвовал в событиях, но в глубине души его занимало другое:

      «Во всем мире возникали события, полагавшие начало новой эре в истории человечества, но мой дух не останавливался на них. Многое рушилось вокруг меня, но мое внутреннее крушение было более интенсивным, чтобы не сказать – более важным моментом для меня»[13].

      «Война с Германией приближалась к печальному для России концу. За несколько месяцев до сего развязывалась уже другая, гражданская, во многих отношениях более тяжкая, чем международная. Видение трагизма человеческого бывания как бы срасталось с моей душой, и смертная память не покидала меня где бы я ни был. Я был расколот странным образом: мой дух жил в той таинственной сфере, для которой я не нахожу выражения словом, СКАЧАТЬ