– Так нападем же на них сейчас, когда там беспорядки! – воскликнул царевич.
– Мы еще не оправились от наших прежних побед, – холодно ответил Херихор и стал прощаться с Рамсесом.
– Неужели победы ослабили нас? – вырвалось у наследника. – Ведь мы завезли горы сокровищ!
– Топор и тот может затупиться от работы, – бросил Херихор и ушел.
Рамсес понял, что всесильный министр, несмотря на то что сам стоит во главе армии, хочет мира во что бы то ни стало.
– Посмотрим! – прошептал он про себя.
За несколько дней до отъезда Рамсес был приглашен к царю. Фараон сидел один в мраморном зале, где все четыре входа охранялись часовыми-нубийцами.
Рядом с креслом царя стоял табурет для наследника и небольшой столик, на котором лежали документы, написанные на папирусе. Стены зала были украшены цветными барельефами, которые изображали земледельческие работы, а по углам стояли безучастные, меланхолически улыбающиеся статуи Осириса.
Когда Рамсес по приглашению отца сел, царь сказал:
– Вот, мой сын, твои грамоты командующего войсками и наместника. Ну, как? Видно, первые дни управления утомили тебя?
– Служа вашему величеству, я обрету силы.
– Льстец! – улыбнулся фараон. – Помни, я не хочу, чтобы ты переутомлялся. Развлекайся. Молодость требует веселья. Это не значит, однако, что у тебя не будет важных дел.
– Я готов.
– Прежде всего… Прежде всего я открою тебе свои заботы. Казна наша в плохом состоянии; поступление налогов, особенно из Нижнего Египта, с каждым годом уменьшается, а расходы все растут. Да, эти женщины… женщины, Рамсес, поглощают огромные средства не только у простых смертных, но и у меня. В моем дворике их несколько сот, и каждая хочет иметь как можно больше прислужниц, модисток, парикмахеров, рабов для носилок, рабов для внутренних покоев, конюхов, лодочников, даже своих любимцев и детей!.. А дети!.. Когда я вернулся из Фив, одна из этих дам, которую я даже не помню, выбежала мне навстречу и, показывая здорового трехлетнего мальчугана, требовала, чтобы я назначил ему содержание, так как это будто бы мой сын… У меня трехлетний сын – можешь себе представить!.. Разумеется, я не стал вступать в пререкания с женщиной, тем более по такому щекотливому вопросу, – ведь знатному человеку легче соблюсти вежливость, чем найти деньги для удовлетворения всяких причуд.
Он покачал головой, вздохнул и продолжал:
– А между тем мои доходы с начала царствования уменьшились наполовину, особенно в Нижнем Египте. Я спрашиваю, чем это объяснить?… Мне отвечают: «Народ обнищал, убыло много населения, море занесло песком часть земель с севера, а пустыни – с востока. Было несколько неурожайных лет». Словом, беда за бедой, а в казне дно все виднее. Так вот, прошу тебя, СКАЧАТЬ