1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции. Дмитрий Дёгтев

Чтение книги онлайн.

      Ну а особо умные люди, вроде министра финансов Сергея Витте, осознали, что по уровню интеллекта новый правитель явно не превосходит своего глупого и недалекого папашу. А возможно, даже уступает ему. «С неопределенностью в душе, с тревогами, опасениями и надеждами встретило наше общество 1895 год, – писала газета „Русское богатство“. – Первый же месяц нового года принес разрешение всех этих неопределенностей. Высочайшая речь 17 января… была этим историческим событием, положившим конец всяким неопределенностям и всем сомнениям… Царствование императора Николая Александровича начинается в виде прямого продолжения прошлого царствования».

      «Строй этот содержит идеал, – писал во французском журнале Revue politique et parlamentaire известный консервативный публицист А. А. Башмаков. – Этот идеал, несмотря на многие противоречия и бесчисленные недочеты, – это представление о сильном, неограниченном царе, справедливом, как Бог, доступном каждому, не принадлежащем ни к какой партии, обуздывающем аппетиты сильных, высшем источнике власти, который судит и карает и исцеляет социальную несправедливость».

      Однако Николай Александрович все же не был Александром Александровичем! Посему при всем желании не мог «прямо продолжить» прошлое царствование.

      Первым ярким событием правления стала Ходынская катастрофа, когда сотни людей были затоптаны насмерть и задавлены во время раздачи дешевых подарков в честь коронации. Согласно официальным данным, погибло почти 1300 человек, в том числе множество женщин и детей. Уже на следующий день сообщение о катастрофе было опубликовано в печати, причем некоторые издания рассказали о всех, самых ужасающих подробностях. Событие вызвало огромный общественный резонанс. Одни увидели в нем «дурное предзнаменование», мол, печально, что правление царя началось с моря крови. Другие же, напротив, воспользовались случаем, чтобы заявить, что в жертвах виноват сам режим.

      Впрочем, уже через пять дней после трагедии в столице произошло еще одно знаменательное событие, действительно ставшее предвестником грядущих потрясений. Все фабрики в Санкт-Петербурге в дни коронационных торжеств (14–16 мая) были закрыты. Однако жадные фабриканты не пожелали уплатить рабочим получку за все три дня, решив, что хватит с них и одного. Ради такого события могут и ужаться! Трудящиеся восприняли это как оскорбление, и 23 мая в управление Российской бумагопрядильной мануфактуры явилась депутация, потребовавшая полной оплаты. Кроме того, рабочие потребовали еще и сокращения рабочего дня. Удивленное начальство согласилось на оплату, но ничего не ответило по поводу времени. Это и послужило поводом для первой крупной забастовки.

      В течение недели все текстильные предприятия в столице прекратили работу, а число бастующих достигло 30 тысяч человек. Главным требованием рабочих было сокращение рабочего дня сразу на 2,5 часа. То есть с использовавшихся 13 часов до 10,5. СКАЧАТЬ