Солдат и Царь. Два тома в одной книге. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

      – Ах! Хорошо. Вот она, господская жисть-то!

      Оба хохотали весело.

      – А коньяк тут есть? В этих закромах?

      Нагибались, пробирались между бочонков, искали коньяк.

      Наверху, между мужскими воплями, появились дикие женские крики.

      – А это еще что такое? – Мужик, с янтарной бутылью в руке, воззрился на Лямина. – Бабенки? Откуда?

      – Сам не знаю.

      Михаил вылил в рот сладкие, пахучие остатки.

      Мужик вертел в руках бутылку.

      – Желтый, значит, он. По-ненашему написано! Ну да все один черт. Вкусно, да. Хоть бы хлебца кусочек! Без закуски – брат, быстро свалимся.

      Крики чередовались, мужские и бабьи. Лямин и все, кто густо толкся в винном погребе, были вынуждены их слушать. И слушали. И пили. Пили, чтобы слышать – перестать.

      Но крики не утихали. Ввинчивались в уши стальными винтами. Насквозь прорезали мозг.

      …Он, шатаясь, поднимался по лестнице. Думал – взбегает, а на деле шел, нетвердо ставя чугунные ноги, цепляясь железными пальцами за перила. Отчего-то стал мерзнуть, мелко трястись. Дошел до блесткого паркета, чуть на нем не растянулся. Сам себе засмеялся, держался за перила, – дышал тяжело и часто, отдыхал.

      – Надрался, – сам себе весело сказал, – ну да это быстро пройдет. Винишко… не могучее.

      То идя на удивление прямо, как на параде, то вдруг валясь от стены к стене, шел по коридору, и глаза глупо ловили роскошь – виток позолоты, белую виноградную гроздь лепнины, лепные тарелки и цветы по высоким стенам. Задирать голову боялся: на цветную роспись на потолке глянет – и сейчас упадет. А надо стоять, надо идти.

      Куда? По коридорам шастали люди. Они то бежали, то собирались в гомонящие кучи, то, как он, пьяно качались. Людьми был полон дворец; и дворец и люди были слишком чужеродные. Люди были дворцу не нужны, и дворец был людям не нужен. Жить они бы тут все равно не смогли, а разграбить его – нужен не то чтобы полк, а вся армия.

      Под ладонью возникла слишком гладкая белая, с лепниной, высокая дверь, и Лямин в бессознаньи толкнул ее. Замер на пороге.

      Мелькнули чьи-то белые, раскинутые ноги; чьи-то сброшенные сапоги; шевеленье суконных задов; торчали штыки, валились картины со стен, на нарисованные лица наступали сапогом. Люди возились и копошились, а под людьми дергались и кричали еще люди; Лямин с трудом понял, что они все тут делают. Когда понял – попятился.

      Дверь еще открыта была, и слыхать было хорошо, что люди кричали.

      – Нажми, нажми!

      – Крепче веселись, крепче!

      – Ах яти ж твою! Сла-а-а-адко!

      – Пасть ей – исподним заткни!

      Лямин пятился, пятился, пятился, наступал сапогами на паркет нетвердо. потрясенно.

      А отойдя, криво улыбнулся. Захотелось хохотать во весь голос, во весь рот. Что, он мужиков не знает? Или такого СКАЧАТЬ