Перезагрузка Карла Петровича. Сборник юмористических произведений. Олег Минкевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отрекается. Ой, горе мне! Домовик! Душенька, – она обратилась к Сонечке, – лесовики мы, лесовики. Отец его был лесовиком, дед его был лесовиком, а он, на тебе, в одночасье домовиком сделался. Благо родня моя не видит позора этого. Коль лес прознает про дела моего дурня, молва зашумит, чураться будут. Ой, горе мне! горе! Приметил он тебя, душечка, на прогулке в лесу и запел мне: милаха какая, чудна, красна, не твоей высоты, поболее будет. Вот и тронул его гном шальной, уплёлся за тобою вослед. Ой, горе мне!

      Лесовик соскочил со стола, шаркнул ножкой, стыдливо улыбнулся Сонечке и со словами «идём, постылая» схватил благоверную за пухлую ручку. Они обернулись к окну и тут же растворились в воздухе.

      Сонечка присела на кушетку и, глядя на подаренный ей лесовиком букет, иронически улыбнулась.

      Невидимка

      Чиновник районной управы Иван Кириллович Недокрадов, завершив свои трудовые часы, быстро шёл по узкому коридору. Недовольно сморщив лицо, он спешил в магазин, чтобы купить подарок ко дню рождения своей несравненной тёщи. Тёщу Иван Кириллович по старой привычке (а возможно, благодаря генетической памяти) не жаловал, но и не забывал (так как она не позволяла себя забыть) и с мнимой дружественностью и натужной улыбкой подносил ей презенты в дни личных и государственных праздников.

      Недокрадов уже заворачивал за угол, когда его окрикнул невысокий мужчина с полным красным лицом:

      – Иван Кириллыч! Иван Кириллыч, да не спеши ты так. Погоди, загляни на минуточку.

      Это был один из представителей чиновничьего цеха Василий Васильевич Умыкаев, умелый растратчик государственного бюджета.

      – Василий Василич, если дело несрочное, давай на завтра отложим, у меня своих хватает, очень спешу, – обернувшись, ответил Недокрадов.

      – Дело нужное, Иван Кириллыч, а завтра уж поздно будет. Так что загляни-ка на минутку, а по своим успеешь.

      Недокрадов зашёл в кабинет Умыкаева, где они просидели более двух часов, приятельски беседуя под выпивку и закуски. Покрывая воздушный хлеб толстым слоем сливочного масла и лоснящимися зёрнами чёрной икры, они с негою в глазах отправляли сокровенные бутерброды в избалованные рты. Запотевшая бутылка отечественной водки неустанно совершала наклонные движения над хрустальной рюмкой.

      – Хорошо! – с выдохом проговорил Недокрадов. – Славно посидели!

      – Ну вот, Иван Кириллыч, а говорил: «спешу». Для таких приятных дел любая спешка – оскорбление, – заключил Умыкаев.

      – Верно говоришь, Василий Василич. Но… понимаешь, у тёщи завтра день рождения, а подарок ей я ещё не купил. Я же на другой конец города собираюсь, там магазинчик есть один, французским бельишком торгует. Вот там прикуплю ей чего-нибудь для её костей. Тёща, она же, понимаешь, – тёща, она почёту требует и проявления родственной теплоты… Спасибо тебе, Василий Василич, за стол, за добрую беседу, а мне надо идти. Тёща, она же – тёща.

      – Ну, СКАЧАТЬ