Ничтожно маленькая Аэйровия. Ника Никулина

Чтение книги онлайн.

      – Если бы, – правдоподобно хмыкает Эйрефор. – Нетушки, контракт тут не при делах. Да, и не слыхивал о них я. Касаемо того, изрекать изволю как я, молвю тебе одно: мыслишь ты почему, назван был Переигравшим я Эйри Фороттой? Переиграл я шибко слишком. Нет, я могу разговаривать и так, – криккенер перестает говорить живо, интересно, показывая что-то жестами и мимикой. Сейчас Эйрефор ничем не отличается от других мертвяков. – Когда был живым, то на сцене я играл одного забавного мужика-путешественника, который нахватался, странствуя, всяких новых словечек и нелепо их вставлял в свою речь, при этом смешно выворачивая фразы. Это был единственный раз в жизни, когда я играл главную роль. Какие слова всплывают в памяти, такие и говорю. Ну, не задорно, не задорно!

      Криккенер опять похоже изображает раздражение и хлопает себя по коленке, сделав недовольное лицо:

      – Молвить так не задорно мне. Вестимо актер я. Звать Вержевский Михаил. Таимничать нет нужды мне, не шибко известен был. Актеришка второго… – Эйрефор задумывается. – Кривда это, на плане третьем мелькал я. Не задорно было, не задорно ничуть! Желал: вот буду скакать на сцене Большого театра имени Иришанова, народ уважать начнет… Но года в захолустье глубоком два провел я. Не сдох пока, – и криккенер мечтательно куда-то смотрит. А затем словно приходит в себя:

      – А крайне случай-то смешон, бишь тоби глуп он.

      Хихикает Эйрефор. Причем очень реалистично… аж бросает в дрожь: я привык слышать наигранность, а вот встретить мертвяка-актера… честно говоря, пока такие еще не попадались. А тот продолжал:.

      Но слухай ты сюды. Значит, решил я пойти к своему одному другану, – Эйрефор изображает, как идет. – Шагаю, шагаю, насвистываю, значит, – насвистывает. – День прекрасный, птички поют, – и вбирает ноздрями воздух, а затем лицо мертвяка принимает такое счастливое выражение, что не остается сомнений, что ему и впрямь хорошо. – И вот я пришел, – останавливается и стучит в незримую дверь. – «Кто там?» «Это я, Миша», – эти две фразы Эйрефор говорит двумя разными голосами и с разной интонацией, создается впечатление, что говорят два разных человека. – «Заходи». И, значит, сидим мы такие, – полуприсаживается, – сидим мы, значит, пьем чай, – и делает вид, что мешает ложкой в кружке, затем подносит невидимый бокал ко рту и «пьет», – болтаем мы. Обо всем на свете, – криккенер размахивает руками, словно убеждая незримого собеседника в чем-то, а лицо напряжено. – И вот мы заспорили! – лицо еще грознее становится, мертвяк яростнее размахивает руками. – О, поведаю я и тебе о причине вздора. Влюблены в одну красну красавицу были мы, – и делает мечтательное лицо, затем вздыхает. Потом Эйрефор снова хмурится. – Мы оба! И доказывали друг другу, сильнее чья любовь! «Да, я ради нее хоть на край света!» «Да, я ради нее изгоем стану!» «Да, я ради нее горы сверну!» «Да я…да…я» И края с концом не видать было уж, – актер вздыхает. – Друг мой больше нашел доводов, слов же не осталось вовсе у меня. И тогда я, – делает вид, что его осенило, – промолвил: СКАЧАТЬ