Посмотри в глаза чудовищ. Михаил Успенский

Чтение книги онлайн.

      – Воля богов – тёмная материя…

      – Тёмная, – согласился он. – Но и оттенки тёмного способен различать наученный взгляд. Знаете ли вы, например, что на самом деле октябрьское восстание семнадцатого года было потоплено в крови неким пехотным штабс-капитаном?

      – Что значит – на самом деле? А всё это? – я обвел рукой вокруг. – Это что – снится мне?

      – Уж если солнце можно было Словом остановить, то трудно ли повернуть вспять события? И об этом мы поговорим с вами подробно, но позже и не здесь.

      Я вдруг почувствовал, что меня куда-то затягивает – как в зыбун.

      – Дорогой мой Яков Вильгельмович, – сказал я, – вы, вижу, уже распорядились мною. Не спрося согласия. А если я не пожелаю – тогда что?

      – Тогда окажется, – сказал он негромко, – что Таганцев и его друзья погибли даром[68]. Что золото Фламеля[69] поддержит Советы – вместо того, чтобы погубить их. Что мы в решающий момент окажемся в положении батареи без снарядов. Хотите этого?

      – Нет, – сказал я.

      – Тогда считайте себя рекрутированным.

      – Ну уж нет. Лоб брить не дам. Я вольноопределяющийся[70].

      3

      В жизни они знают только то искусство, которым добывается смерть.

      На восьмом или девятом по счёту руме Николай Степанович решил наконец остановиться. Было ясно, что его предшественник методично обшарил все точки и забрал (или уничтожил подчистую) все ампулы с ксерионом. Да и чёрных свечей, надо сказать, оставалось не так уж много.

      – Ты, наверное, думаешь, что мы проиграли? – спросил он Гусара.

      Пёс наклонил голову. Глаза его ничего такого не выражали.

      – Нет, брат, мы не проиграли, – сказал Николай Степанович. – Мы даже ещё по-настоящему и карты-то не сдали… Вот скажи-ка, любезный, где привык русский человек искать правды, спасения и защиты? В столице. Ergo, в Москве. Так мы и двинем в Москву…

      Наверное, сказывалась усталость: он начинал чувствовать себя неловко непонятно перед кем. Как старый фокусник, решивший показать мальчишкам «анаконду»[72] и обнаруживший, что пальцы не гнутся. Как отяжелевший боксёр, не успевающий за молодым спарринг-партнёром. Исчез автоматизм движений, исчезло «чувство боя», прежде выручавшее многократно, и приходилось постоянно держать в поле осознанного внимания всё вокруг, и от этого притуплялась мысль.

      Да, за почти тридцать лет вынужденного бездействия немудрено утратить всяческую квалификацию…

      Он был близок к панике и сам прекрасно сознавал это, и именно потому старался держать себя уверенно и спокойно.

      Этот приём пока ещё действовал. Надолго ли хватит?…

      Николай Степанович открыл оружейный ящик, поводил пальцем и выбрал, наконец, короткий горбатый автомат «узи» – лучшее в мире оружие для перестрелок СКАЧАТЬ