Номах. Искры большого пожара. Игорь Малышев

Чтение книги онлайн.

      – Народ! Земля! Воля! – нечеловеческим усилием исторгает Номах из горячей, как кузнечный горн, глотки, но слова падают безжизненные, как карканье ворона.

      – Смерть… – шепчет он последним усилием, и поля неожиданно отзываются сухим шепотом, от которого кожа дыбится мурашками.

      – Смерть!..

      Пылает солнце над выжженной равниной.

      Глух, страшен шаг едущих к нему.

      Падает плетка из ослабевшей руки Номаха, падает револьвер.

      У ахалтекинца подгибаются ноги, его водит из стороны в сторону.

      Номах трогает повод, выравнивает ход.

      Конь скулит в жизни лишь один раз. Перед смертью.

      Отовсюду – справа, слева, сзади слышен Номаху скулеж коней. И звук этот действует на него так, словно его вдоль и поперек пилят большими двуручными пилами.

      Он, крестьянский сын, не может спокойно видеть, как гибнет скотина.

      – Скоро уже! – каркает он не столько людям, сколько коням.

      Темнеет в глазах. Трудно дышать. Слепота и свет чередуются вспышками: черное, белое, черное, белое…

      Пить больше не хочется. Кажется, он просто забыл, что в мире есть вода, и теперь умеет жить без нее, в огромном безводном мире пепла и жара.

      Солнце все ближе и ближе. Оно растет, встает над горизонтом, отодвигает черное небо, заслоняя его собой.

      Растет жар, идущий от солнца. Дымится форма на Номахе и его товарищах. Лопаются ремни и пояса, опадают в пыль кобуры и сабли.

      Истлевает и падает упряжь коней, и они идут, больше не направляемые людьми, словно осознав цель похода и приняв ее как свою.

      Бьют через все небо огненные молнии, трещат и лопаются скрепы мира.

      Отряд Номаха въезжает в солнце.

      Нестор и Галя

      Номах попал к ней с пулей в ноге и рубленой раной плеча.

      Он едва-едва смог уйти по глубокому снегу от преследовавших его казаков. Помогли метель и выносливость коня.

      Когда погоня отстала, Номах остановился, прислушался к свисту ветра, сквозь который едва доносились звуки выстрелов.

      – Оторвался, – прошептал он, и усталость рухнула на него неподъемной тяжестью.

      Номах пошарил по ноге, нащупал две дырки, из которых текло темное и горячее.

      – Навылет…

      В сапоге хлюпало.

      Нестор засунул руку под полушубок, тронул плечо.

      – Это ладно. Царапина.

      За свою жизнь он научился отличать настоящие раны от пустяковых не хуже полкового хирурга.

      Кровь текла по штанине, и он чувствовал, как вместе с ней выходят из него силы. Она быстро заполнила узкий сапог и теперь капала на снег крупными, тяжелыми, как черешня, каплями.

      – Надо торопиться, – сказал он себе, зажимая раны пальцами и чувствуя, как легчает от кровопотери голова.

      Измотанный, раненый, как и Номах, СКАЧАТЬ