Колесница Эос. Дмитрий Александрович Москвичев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ такое, и ты взбираешься на бруствер и идешь в атаку с холодным лицом весь в грязи и мокрый от стеной идущего дождя; и берешь города, тебя, конечно, ранят, но ты не замечаешь, с благородного штыка твоего стекает кровь побежденных врагов, и знамя твоей такой же, как и ты, израненной армии развевается в сумрачном небе. Ну не баб же ты представляешь, правда? Хотя, может, и баб. Наверно, это нормально, но мне не хочется думать, что ты нормальный. Куда страшнее те, кто надевают пижамы ровно в десять, делают дыхательную гимнастику, садятся аккуратно на ортопедическую кровать, снимают тапочки, ложатся и укрываются хлопковым одеялом по тону, совпадающим со шторами, и считают овец или что-нибудь подобное, пока в конце концов не идут за снотворным – мне кажется, это какие-то бездушные убийцы. Ты знаешь, что маньяки ничего не чувствуют и никогда не страдают? Поэтому они мучают других, чтобы хотя бы посмотреть, как страдают другие. Сначала – в детстве – кошки, после – люди. Мне кажется, у каждого маньяка есть дома мягкие тапочки и ортопедическая кровать, все маньяки на ночь надевают пижаму. А вдруг, засыпая, ты представляешь, как засыпаю я? Мне бы хотелось, очень хотелось. Это наивно, правда, но очень хочется.

      Я тогда себя ударила, Ю.

      Когда я засыпаю… нет, погоди, сначала расскажу. Раньше, еще в детстве, возле моего дома стояла церковь с колокольней. Ночью, когда появлялась луна, когда она была уже высоко-высоко и еще не падала, то свет ее проходил через колокольню и, попадая в раскрытую на все четыре стороны звонницу, поселялся там. И колокольня на самой вершине своей – светилась мягким голубоватым светом, будто ночник. Маленькой я часто вставала по ночам и шлепала по холодному полу быстрей-быстрей к окну, чтобы посмотреть на этот большой ночник большого города. А потом убегала в свою кровать и быстро засыпала. Теперь же я, засыпая в другом конце города, представляю эту колокольню, как она светит мне, спрятавшейся под одеялом среди бескрайнего северного города. Иногда я не могу уснуть от вопроса: как она там? Может, и нет больше моего ночника? Тогда я собираюсь и еду в другой конец города, чтобы проведать: и нахожу его там же, и из него так же льется свет. Я возвращаюсь и засыпаю крепко. А в последнюю ночь, закрыв глаза, я представила будто ты сидишь на этой колокольне и заботишься о моем ночнике. Ты скажешь, дура сентиментальная, нет, не скажешь, сиди там, пожалуйста, за ним больше некому ухаживать, я не заберусь, пожалуйста, я засыпаю.

      – Ты мне снилась, Ю. На своем далеком голубом маяке, босиком на холодных, поросших травой камнях. Я бежал изо всех сил в одном исподнем через галерею анфилад, бежал, чтобы добраться до твоего маяка, чтобы вскарабкаться в самую высь, к тебе, Ю.

      Он открыл глаза, по привычке пересчитал все пылинки в луче, ползущем по истертому паркету, с тоской оглядел всех вождей с пожелтевших газет на стенах, все их ордена; оглядел неровные стопки книг, каким-то чудом упорно державшиеся до самого потолка, – и только потом – по неизбежности – встал, то СКАЧАТЬ