О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011. Наталья Казьмина

Чтение книги онлайн.

      17 июня

      Прочла «На Верхней Масловке» Д. Рубиной. Фильм К. Худякова, конечно, хуже. Некоторые внутренние монологи и мотивировки из книжки в фильме потерялись, и все стало психологически более плоским.

      Миронов все-таки первым номером играет. А Фрейндлих, что самое неприятное, собой любуется, даже кокетничает своим мастерством. А. Бабенко играет совсем не то, что в книжке. (Но дело не только в ней, но и в сценарии, максимально обрезавшем эту сюжетную линию.) Там «жена гения» куда интереснее и самостоятельнее, может перечить даже самой старухе, а в фильме она почти мещаночка, слишком практичная, слишком женщина, не личность.

      Но что интересно: я бы и по книжке не сказала точно – есть ли талант у обоих, у старухи и мальчика Пети. Вопрос – талантливы ли главные герои, старая скульпторша и молодой 40-летний режиссер-критик, в книге остается открытым, а в кино еще больше запутан. «А это для вас важно?!» – спросил меня Кама по поводу «Черного монаха». Для него – нет, для меня – да. Вернее, на этот вопрос надо ответить, если уж не тогда, когда читаешь, то уж когда кино снимаешь точно. Тогда вопрос о том, пропала ли жизнь, упущен ли шанс, становится драматичнее. Худяков, по-моему, на вопрос не ответил.

      Замечательный финал у повести (тоже, кажется, в кино опущенный) с цитатой из Карамзина: «Пора гасить свет, но для чего сердце не теряет желаний с потерей надежды?» Однако старуха все-таки прожила 95 лет, ей легко это цитировать, а мне вот соглашаться пока больно.

      В повести и еще кое-что есть для оценки наших внутрицеховых поколенческих проблем. Старухина оценка поколения Пети: «У вас не таланта, а сюжета нет. Нет у вас сюжета собственной жизни, вы вяло живете, понемножечку, по глоточку. Все вы испуганы прошлым, хотя и не попали под его гусеницы… Вот вы, рождения каких-нибудь пятидесятых, трагедий не знали, а как задавлены, как ущербны! И жизнь ваша тесна, как малогабаритная квартира…<…> Свободы нет, голубчик, нет пространств… Пепельницу опишете так, что Бунин от зависти в гробу перевернется, а страсти нет. А искусство – это страсть. Это любовь. Это вечное небо… А вы за пепельницей неба не видите».

      Это в театре и мое поколение, и то, что следует за нами.

      Современные интеллектуалы – тоненький слой, как бензин на луже.