Индивид и космос в философии Возрождения. Эрнст Кассирер

Чтение книги онлайн.

«In Sole si quis esset, non appareret ffla claritas quae nobis: considerato enim corpore Solis, tune habet quandam quasi terram centraliorem et quandam luciditatem quasi ignilem circumferentialem et in medio quasi aqueam nubem et aerem clariorem… Unde si quis esset extra regionem ignis, terra… in circumferentia suae regionis per medium ignis lucida Stella appareret, sicut nobis, qui sumus circa circumferentiam regionis Solis, Sol lucidissimus apparet.» De doct. ign. II, 12 (fol. 39 f.) – «Находись кто-нибудь на Солнце, оно тоже не показалось бы ему столь же сияющим, как нам. Если рассмотреть солнечное тело, оно имеет ближе к центру некую как бы землю, по окружности некое как бы огненное свечение, а в промежутке как бы водянистое облако, а также более светлый воздух… Поэтому если бы кто-нибудь оказался вне области ее огня, наша Земля по окружности этой благодаря огню виделась бы светящейся звездой, как Солнце мы видим очень ярким, потому что находимся вовне огненной области Солнца» («Об ученом незнании». II, 12).

Это представление, опираясь на которое Кузанец в определенной мере расшатывает здание аристотелевского космоса, выражено с полной ясностью и отчетливостью у Платона: Ούκούν, είπον, τη περί τον ούρανον ποικιλία παραδείγμασι χρηστέον της προς εκείνα μαθήσεως ένεκα, ομοίως ώσπερ αν ει τις έντύχοι ύπο Δαιδάλον ή τίνος άλλου δημιουργού ή γραφέως διαφερόντως γεγραμμένοις και έχπεπονημένοις διαγράμμασιν, ήγήσαιτο γαρ αν πού τις έμπειρος γεωμετρίας ίδών τα τοιαύτα, κάλλιστα μεν εχειν άπεργασία, γελοΐον μην έπισκοπείν ταΰτα σπουδή ώς την άλήθειαν έν αύτοίς ληψόμενον ίσων και διπλασίων ή άλλης τινός συμμετρίας. – τι δού μέλλει γελοΐον είναι; εφη – τω οντι δη άστρονομικον, ην δ'έγώ, οντά ούκ οϊει ταύτον πείσεσθαι είς τάς των άστρων φοράς αποβλέποντα; νομιείν μεν, ώς οίον τε κάλλιστα τα τοιαύτα έργα συστήσασθαι, ούτω ξυνεστάναι τω του ουρανού δημιουργώ αύτον τε και τα έν αύτω. την δέ νυκτός προς ήμέραν ζυμμετρίαυ και τούτων προς μήνα και μηνός προς ένιαυτον και των άλλων άστρων προς τε ταύτα και προς άλληλα, ούκ άτοπον, οϊει, ήγήσεται τον νομίζοντα γίγνεσθαι τε ταύτα άεί ωσαύτως και ούδαμή ουδέν παραλλάττειν, σώμα τε έχοντα και δρώμενα, και ζητείν παντί τρόπω τήν άλήθειαν αυτών λαβείν; – «Значит, небесным узором надо пользоваться как пособием для изучения подлинного бытия, подобно тому как если бы нам подвернулись чертежи Дедала или какого-нибудь иного мастера либо художника, отлично и старательно вычерченные. Кто сведущ в геометрии, тот, взглянув на них, нашел бы прекрасным их выполнение, но было бы смешно рассматривать их всерьез как источник истинного познания равенства, удвоения или каких-либо иных отношений. – Еще бы не смешно! – А разве, по-твоему, не был бы убежден в этом и подлинный астроном, глядя на круговращение звезд? Он нашел бы, что все это устроено как нельзя более прекрасно – ведь так создал демиург и небо и все, что на небе: соотношение ночи и дня, их отношение к месяцу, а месяца – к году, звезд – ко всему этому и друг к другу. Но он, конечно, будет считать нелепым того человека, который полагает, что все это всегда происходит одинаково и ни в чем не бывает никаких отклонений, причем всячески старается добиться здесь истины, между тем как небесные светила имеют тело и воспринимаются с помощью зрения» («Государство». 529 Д).