Дьявольский полдник. Петербургская пьеса. Андрей Мажоров

Чтение книги онлайн.

      В а л е н ю к. Явились и попы – не помогло! Танцуют мебели, да и все тут.

      Т е л у ш к и н (осторожно). А чёртики по полу не бегають? Я-то вижу другой раз…

      К у п е ц. Тьфу! Рюмкой пить надо, а не стаканом! Господин журналист писать про тебя собрался, оставить, понимашь, начертание еройской жизни, а ты ему – про чертей… От облом…

      В а л е н ю к. И еще происшествие, господа: на балу у княгини Барятинской вышел скандалёзный казус – молодой Мещерский, гвардии поручик, в одночасье предстал перед дамами в натуральном, станем так говорить, естестве.

      К у п е ц. Это как?

      В а л е н ю к. В один секунд сделался совершенно голым-с! То есть абсолютно!

      Т е л у ш к и н. К-хм, гр-м…

      В а л е н ю к. Вообразите: при исполнении мазурки с него мгновенно слетели все одежды! Даже исподнее! И растворилось на воздухе! Несчастный поручик, сего не заметив, продолжил скакать по залу, выделывая оригинальные па и сотрясая всем, что мужчине, я извиняюсь, иметь положено-с!

      Т е л у ш к и н. Га-а-а!

      К у п е ц. И ну!

      В а л е н ю к. Дочь княгини, натурально – в обмороке, дамы визжат, кричат караул, а старая, пардон, хрычовка, представьте, громогласно трубит: «Зачем караул? Не надо караул. Пусть и далее пляшет!»

      Рассказывая о происшествии, В а л е н ю к встает, огибает стол, приближается к Т е л у ш к и н у и внимательно рассматривает его в лорнет.

      В а л е н ю к. Такова хроника дня-с.

      К у п е ц. Что деется… Вот и про тебя, Пётра, отпишуть. Как ты в одних портках на шпиц… вознесся.

      Т е л у ш к и н (смущенно скребя в бороде). Так ведь… тады ишо описали. Года два уже, поди, минуло.

      В а л е н ю к вдруг приседает и разглядывает Т е л у ш к и н а снизу.

      К у п е ц. СтатУю ему справить… И на собор водрузить – заместо ангела.

      Т е л у ш к и н. А ты не подначивай! Тоже мне – барин… да ведь и я – не татарин.

      В а л е н ю к распрямляется, подступает к Т е л у ш к и н у вплотную и вдруг молча лезет к нему руками под бороду.

      Т е л у ш к и н (ошарашенно). Ты чего, вашскобродь? Ты чего? Чего ты?

      В а л е н ю к (отступая, недовольно). Ничего там нет. Одни заросли.

      Т е л у ш к и н (мотая головой, изумленно). Да чему там быть-то?

      К у п е ц. Извёл, чай. Да была она, была. Сам видел.

      В а л е н ю к (делая пометку в блокноте). Она… была.

      Т е л у ш к и н (испуганно). Хто… была?

      В а л е н ю к. Примета сладчайшего бытия. Вечный, станем говорить, элизиум-с.

      Т е л у ш к и н. Хто-о-о?!

      К у п е ц. Пароля одна.

      Т е л у ш к и н. Хто-о-о?!

      К у п е ц. «Хто, хто…» Заладил! Наколка твоя знаменитая – «Лей вволю». Ты по ей в кабаках щелкал. Зайдешь, бывало, – и ну по шее стучать, над половым куражится! Сполняй-де государев указ! С тех пор весь Питер эдак щелкает. Да, можно сказать, и вся Расея.

СКАЧАТЬ