Я из Ленинакана. Алексан Аракелян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не говоря уже о диалектах южных районов Армении или армян, проживающих за границей.

      По-ленинакански центр назывался «Рабиз», получив зарплату, и выжатый любовью, он решался пойти туда.

      – Здравствуйте, – несмело говорил он, входя в дверь.

      В маленьком помещении всегда сидели несколько бригад на все случаи жизни. Здесь были дудукчи, которых, в основном, приглашали на панихиды и на похороны. Аккордеонисты, барабанщики, кларнетисты и певцы для свадеб, крестин, и для романсов. Смотря на него, они уже понимали, чей он клиент. Старший подзывал его:

      – Иди сюда, сынок. Скажи, что хочешь.

      – Люблю (сиремга), – отвечал он. – Так люблю, что схожу с ума, а она об этом не знает, хочу, чтобы вы спели у ее окон, чтобы она узнала, как я ее люблю.

      – Кто она?

      – Ее зовут Анаид, дочь уста (мастера) Волода, кузнеца.

      – Хорошо, сынок, сейчас как раз свободна лучшая группа (даста). Ты сколько песен хочешь, чтобы они спели?

      – Не знаю, а сколько стоит одна песня?

      – Сколько ты получаешь, сынок?

      – Шестьдесят рублей.

      – Сколько ты можешь дать?

      – Я все могу отдать.

      – А как ты будешь жить целый месяц?

      – Я не могу без нее жить.

      – Одна песня стоит десять рублей, давай две песни, или три. Тебе надо еще месяц жить. Если ей понравится, тогда ты закажешь еще.

      – Хорошо.

      – Ашот! – кричит он. – Ты иди, сынок, пока оплати.

      Подходит Ашот.

      – Слушай, Ашот, на дом уста Волода опять заказ.

      – Этот баран?! Мы почти каждый день там поем.

      – Тебе, что плохо, что у тебя есть работа?

      – Нет, не плохо. Жалко, что мало красивых девушек.

      – Ну да. Тогда не хватало бы певцов, а Ленинакан стал бы Италией!

      Они идут к дому уста Волода, и начинают петь. Заказчик прячется за забором и пытается рассмотреть, шелохнется ли занавеска. На балкон выходит отец. – Ашот, – кричит он, – мне ваш вой надоел! Дай мне послушать радио.

      – Уста Волод, ты зря так говоришь. Он у нас лучший певец.

      – Я не только насчет вас. Я на счет того осла, который послал вас сюда. Где он?

      Ашот показывает пальцем на забор, но того уже там нет, он уже бежит с разрубленным надвое сердцем…

      Это было до войны. После войны уже не заказывали романсов.

      В городе открывались клубы и, конечно, театр. Ленинаканцы любили театр. Здесь быстро становились актерами и хорошими актерами, потому что они были детьми мечты. После войны большинство из них уедет в Ереван, и театр угаснет. Дети должны были учиться, чтобы строить новую жизнь, но ленинаканцы взяли у гюмрийцев и другое, это то, что дети должны были знать или иметь хоть какое-то ремесло. СКАЧАТЬ