– Не волнуйтесь. Я попытаюсь помочь. Вы очень ярко и красочно обрисовали декорацию. Теперь настал черед действующих лиц. Героев, если можно так выразиться, – он сплел длинные тонкие пальцы и противно хрустнул ими. Меня передернуло. Должно быть, я даже поморщился, потому что он опять улыбнулся – на этот раз понимающе, расцепил пальцы и принялся крутить на мизинце перстень с крупным бриллиантом.
– Вы знаете, – я старался говорить медленно, не частить, но ничего не получалось – снова начинал волноваться и сбивался на малопонятную скороговорку. – Это наваждение. Просто бред какой-то. Словно во сне, но только сон не может повторяться в таких подробностях. Я каждый раз будто просыпаюсь, но потом оказывается, что все еще сплю. И потом, эти совпадения во времени. Точнее, несовпадения… Ну, в общем…
Он ласково потрепал меня по руке:
– Успокойтесь. Хотите немного коньячку?
Я дрожал, как в лихорадке.
– Да, пожалуйста. Это должно помочь.
Он встал, подошел к столу, щедро плеснул в стакан янтарную жидкость:
– Вот. Наилучшее лекарство. Обладает массой побочных эффектов, зато не имеет противопоказаний, – посмотрел коньяк на свет, понюхал. – Не самый хороший, но, по крайней мере, настоящий. Это не разбавленный спирт, настоянный на коре дуба и подкрашенный чаем. Можете смело пить.
Я машинально последовал его совету. Коньяк мягко обжег пищевод и улегся в желудке приятной тяжестью. Но почти сразу же, в ту же самую минуту, когда спасительное опьянение стало нежно захлестывать измученные внутренности трещавшей по швам черепной коробки, странная, неизвестно откуда возникшая тревога поселилась в моем мозгу тупой болезненной занозой. "Коньяк? Почему коньяк? Его не должно быть! Откуда здесь мог взяться коньяк? Все еще больше запуталось!"
– Коньяк! – жалобно проскулил я, мотая головой.
Незнакомец понял мои слова совершенно иначе.
– Конечно, конечно, – он склонился в услужливом полупоклоне и налил еще полстакана. Черный смокинг и бабочка делали его похожим на официанта.
Я потер глаза, всхлипнул и выпил. На этот раз стало получше. Озноб унялся; члены, сведенные судорогой, обмякли. Я почувствовал, что могу теперь не торопиться. Достал из кармана сигареты, закурил. С наслаждением выпустил дым тонкой струйкою. (Я бы не смог курить в темноте; мне нравится наблюдать за своим дыханием, овеществленным табачным дымом. Из всех удовольствий, получаемых от курения, эстетическое занимает далеко не последнее место.)
– Ну вот, – я уселся поудобнее и приготовился продолжить рассказ. – Я уже совсем собирался уехать из Энска, как вдруг однажды, СКАЧАТЬ