Армянские предания. Народное творчество

Чтение книги онлайн.

      Бормоча идет куда путь ведет.

      В забытьи – на гладь бирюзовых вод:

      Заплескал Севан, но седой росой

      Доплеснуть не смел до ступни босой,

      Как увидел то басурманский князь.

      Хилым былием задрожал, склонясь,

      Завопил, завыл с высоты крутой:

      «Не гневись, вернись, человек святой!

      С миром в дом вернись!» – Так взмолился хан;

      Повернул стопы в монастырь Ован.

      Чуть на брег сухой оперся жезлом,

      Бьет угоднику супостат челом:

      «Ты бери с меня, что велишь старик,

      Золоту казну, аль на власть ярлык!»

      «Не купить меня ярлыком, казной,

      Отпусти, отдай мне народ родной!

      Пусть, куда хотят, без помех идут,

      Песню вольную жития поют!

      Аль в поднебесьи уж простора нет

      Птицам божиим? Али тесен свет?»

      Лиходей в ответ: «Столько душ отдам,

      Сколько душ войдет в монастырский храм,

      Ну, ступай, старик, да не помни зла!»

      И велел тотчас с одного крыла

      Заходить толпе полоненной в скит:

      Столько вольным быть, скольких храм вместит.

      Стража грозная от застав ушла;

      Потянулся люд, что река текла,

      За святым вослед чрез одно крыло:

      За сто тысяч их в малый скит вошло, —

      Не наполнился и один притвор.

      Удивляется басурманский вор

      Диву дивному, сторожам кричит,

      Новых пленников отпускать велит.

      Тучей люд валит, в церковь вваливает, —

      За тьму темь число переваливает:

      Все не полон скит, все гостей зовет;

      А людской поток плывет, да плывет.

      Уж и в третий раз Ленк-Тимур кричит,

      Остальной полон распускать велит.

      Идут задние, и – за рядом ряд —

      Все прошли во храм. Одичалый взгляд

      Водит лютый враг до окружных гор:

      Пленных нет, как нет. И все пуст собор,

      Ужаснулся хан: «Это явь иль бред?

      Обыскать весь скит! Разыскать их след!»

      Входят бирючи во святой притон:

      Там Ован один; на коленях он, —

      Очи ввысь вперил, – словно в землю врос;

      Борода влажна от обильных слез.

      Сколько в малый скит ни вошло армян,

      Обернул их всех в голубей Ован, —

      Умолил на то благодать с небес, —

      И в родимый дол, и в родимый лес

      Выпускал он птиц на живой простор:

      Все в приют ушли неприступных гор.

      Упорхнули все – и сполох утих,

      И стоит, один, на молитве мних.

      Десница и меч

      Покоряя страны, порабощая народы, дошел до Армянского нагорья мировержец Тугрил. Захватил он множество уделов, превратил в развалины великолепную столицу Багратидов – Ани и, наконец, раскинул стан на берегу Ванского моря.

      На рассвете, глядя на окутанный синей пеленой остров Ахтамар, предводитель сельджуков замышлял новые завоевания, мечтал о новой славе.