Если завтра не наступит. Сергей Донской

Чтение книги онлайн.

      – Давно пора, – оживился Бондарь. – Только лучше бы не клин, а кол.

      – Что-о? Какой кол?

      – Осиновый. И не между, а куда следует.

      – Помолчи, капитан, – скорее попросил, чем приказал Роднин. – Я не закончил.

      – Извините, товарищ полковник.

      – Да я только этим и занимаюсь, что тебя извиняю. Поимей совесть. Есть у тебя совесть?

      – Куда ж без нее, – вздохнул Бондарь.

      – И что она тебе подсказывает? – полюбопытствовал Роднин.

      – В данный момент помалкивает, товарищ полковник.

      – Вот и ты помалкивай.

      – И вопросы по существу задавать нельзя? – притворно огорчился Бондарь.

      – Вопросы – можно, – рассеянно кивнул Роднин на ходу. – Если, конечно, по существу.

      – Что за птица этот Шалаев, он же Гванидзе? Почему именно за него мы уцепились? Террористов в Грузии – хоть пруд пруди. Чем же он такой особенный?

      – А ты с фотодокументами ознакомься, капитан. Многие вопросы отпадут сами собой, гарантирую.

      Последовав совету полковника, Бондарь аккуратно возвратил снимки в конверт и застыл, машинально трогая горизонтальный шрам на подбородке. С этого момента он все больше молчал и слушал. Недобро молчал. Внимательно слушал.

      Нодар Шалаев был прирожденным садистом. Живодером. Душегубом, убивавшим своих жертв не просто с особой жестокостью, но и с наслаждением. На его личном счету было около тридцати показательных казней. Шалаев, или Чака-медведь, как звали его в горах, не упускал также случая подвергнуть пленников пыткам. Некоторые из них сходили с ума, дожидаясь своей очереди, так страшно кричали несчастные, попавшие в лапы чудовища. Шалаев, получивший в молодости высшее медицинское образование, хорошо разбирался в анатомии человека и обожал орудовать скальпелем.

      – Однажды, – продолжал Роднин, опустившись в кресло, – этот изверг содрал кожу с лица итальянской журналистки, снимая происходящее на видеокамеру. Кассета была отправлена редактору, отказавшемуся платить выкуп. Мир содрогнулся. Это был один из тех редких случаев, когда газеты назвали вещи своими именами, вместо того чтобы писать о мужественной борьбе маленького чеченского народа против русских оккупантов. – Взглянув на подчиненного, Роднин склонил голову к плечу. – Теперь ты понимаешь, почему следует взяться за Шалаева, а не за кого-нибудь другого?

      – Понимаю, – подтвердил Бондарь, между бровями которого прорезалась глубокая поперечная морщина. – Мировая общественность настроена против него, значит, журналюги не станут вопить о правах человека и презумпции невиновности. – Слово «презумпция» прозвучало в устах Бондаря как ругательство. – Процесс над садистом создаст прецедент. Дальше в лес – больше дров. Глядишь, и до Закаева в Лондоне доберемся.

      – Правильно мыслишь, – одобрительно произнес Роднин. – СКАЧАТЬ