Стеклянные тела. Эрик Аксл Сунд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ удовлетворен звучанием баса, который потребовал некоторой переделки, я достаю игрушечный ксилофон, найденный на блошином рынке в Ворберге. Кладу инструмент на письменный стол и направляю микрофон так, чтобы он захватывал как можно больше звука. Немного фонового шума или скрип компьютерного кресла только оживит запись.

      Я подчеркиваю основной тон в каждом втором такте, и все вместе звучит печально, потом иду на септу, и это тоже звучит грустно-прекрасно. Через тридцать секунд я беру квинту, и мелодия становится давяще-шероховатой, обозначая боль. Последние полминуты я соблюдаю ритм, но играю просто по наитию. Получается болезненная для слуха какофония.

      Закончив с ксилофоном, я топлю все в мощной металлической реверберации, чтобы создать настоящую пустоту. Эта музыка не для наслаждения. Под эти звуки будут умирать.

      Одна минута две секунды для живущего в Блакеберге парня с низкой самооценкой.

      Я подношу микрофон к губам, кашляю и готовлюсь пропеть ему реквием.

      Кожа, созданная для ран. Его собственный текст – и последнее, что он услышит перед тем, как боль наконец исчезнет.

      Вторая строфа такая же, как первая, и я то реву, то шепчу благую весть. Нельзя, чтобы что-то было понято неверно, я хочу показать разные слои чувств.

      Ненависть – это закон. На ненависти стоит воля. Ненависть – это воля.

      Меланхолия есть милость, это счастье быть печальным. Меланхолия есть мятеж и отчуждение, и черная меланхолия – это глубокое удовольствие от желания умереть. Попросить мир убраться к чёрту.

      Юноша по имени Давид понял все это.

      Я записал песню с первого раза. Это необычно, но если такое случается, значит – текст хорош, я верю словам.

      Я заканчиваю копировать звуковые дорожки и накладываю их поверх оригинальной, но с едва заметным сдвигом. Этого достаточно. Окончательный мастеринг не нужен.

      Кассеты – магнитные носители смерти. Сообщения о смерти.

      И еще очень важна упаковка.

      Для рисунка на вкладыше я беру черную перьевую ручку. Кричащая рожица, которую я изобразил уже раз семь или восемь; эффект разительный, размытые черно-белые контрасты.

      Я кладу готовую кассету в конверт и приклеиваю марку, которую Давид Литманен из Блакеберга вложил в конверт, посылая мне свое пожелание.

      Откладываю этот конверт в сторону, открываю другой аудиофайл.

      Я закончил эту вещь на прошлой неделе и считаю ее своим magnum opus.

      Единственное указание, которое я получил, – это что музыка должна длиться двенадцать минут двадцать семь секунд и звучать в момент убийства того, кого любишь.

      Хуртиг

      Квартал Крунуберг

      То, что поначалу было адским ревом, перешло в оглушительную какофонию.

      Стоящие стеной звуки рок-гитары и настолько точный ритм барабанов, что Хуртиг понял – это компьютер, а не ударник из плоти и крови. Никто не в состоянии СКАЧАТЬ