Настигнутые коммунизмом. Роман. Александр Викорук

Чтение книги онлайн.

      Илья Ефимович ушел собираться к себе, а Елисей с дочкой вышел на безлюдную платформу. Далеко позади остался шлюз с маленькими корабликами, на которых хотелось уплыть подальше. Аля торопилась вперед, говорила о встрече с подружкой-соседкой, и постепенно уходило дорожное оцепенение, надвигались мысли о делах.

      Увиденный на асфальте дождевой червяк вызвал у Али всплеск восторгов. Они выбили Елисея из колеи привычных дум.

      На повороте к трамвайной линии они нагнали старушку в застиранной синей юбке и жакете с блеклым белым узором на синем фоне. Седенькие волосы были стянуты в пучок на затылке, сквозь жидкие пряди проглядывала бледная кожа. Она неуверенно оглядывалась.

      – Будьте так любезны, – заговорила она. – Мне объясняли, здесь автобус где-то до Пресни? Не подскажите?

      Елисей показал, как пройти, и двинулся дальше, потянув дочку за руку.

      – Вы не за гэкачэпэ? – спросила взволнованно старушка.

      – Сейчас все за свободу, – усмехнулся Елисей и вспомнил довольных пенсионеров в электричке.

      – Ошибаетесь, – с тревогой выпалила старушка. – Вшивое племя довольно, в восторге. Так зову их. – Ее лицо покраснело от возбуждения, но глубоко запавшие глаза смотрели тихо и скорбно: – Это как тиф: люди мрут, а вши жиреют, множатся, полчищами ползут. Они у меня всех сожрали: мужа, дочку… А мне справочку, мол, реабилитирована, и покойников реабилитировали, – она нервно улыбнулась. – Вот, к Белому дому собралась… Или отстоим, или пусть сожрут сейчас, чтобы не видеть. Нагляделась, как по живым людям вши ползут.

      Елисей с дочкой свернул к дому, краем глаза заметил, как старушка уже издалека оглянулась на них, потом заговорила с полной женщиной с двумя увесистыми кошелками. Мелькнула мысль о том, какими красками на холсте передать волнение старушки, унижение безвинной смертью, бесконечный шорох сытого воспроизводства серой пелены вшей. Он засмеялся, представив картину, где с кретинской скрупулезностью изображены старушка с черным лицом, покойник в грязных лохмотьях на нарах. Он только что предсмертно содрогнулся, распался беззубый рот и – чудится – зашевелилась серая кисея из тьмы насекомых. «Дураки будут считать вшей, – подумал весело Елисей, – парторг задолдонит о бесчисленных жертвах царизма. А чудом выживший зэк плюнет, скажет, что красок жалко».

      Для него достаточно клочка мрака, чтобы похолодеть от ужаса. Может, прав Малевич со своим квадратом? Не надо портить краски. Взять почернее да погуще и пропитать холст… Умный человек взглянет – и заплачет безутешно. Зачем разжевывать до сладковатой кисельной кашицы? Чтобы всякий, помусолив, радовался сладенькому, понятному? Сокровенное все равно побоку! Лучше наплевать СКАЧАТЬ