Запомните нас живыми. Борис Подопригора

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ купола». Да еще унылая русская песня: «Не бойся, если вдруг тебя разлюбят», часто звучавшая из раздолбанного магнитофона в парикмахерской советского посольства в Тунисе. Али она запомнилась дальней аналогией с протяжными мелодиями модного в 1980-х годах афганского певца Замира.

      Летом 1989 года Али поступил в московский Университет дружбы народов, еще носивший имя Патриса Лумумбы. Учиться ему не мешали, лишь изредка задавая вопросы об однокурсниках-афганцах и арабах. Когда Али перешел на третий курс, посольство Афганистана оказалось не в состоянии оплачивать его образование. Его кураторы тоже помочь ему не могли. Именно тогда к Али приехал полковник Кирсанов, едва ли не впервые с признаками тяжкого похмелья. Разговор оказался кратким, но предметным: «Хочешь домой – до Душанбе добросим. Но ты, Алеша, уже не афганец. Там тебе не поможет даже мама. Могу предложить… поучиться. Оно ведь в жизни…» Полковник не договорил. Впрочем, владимирская школа милиции, которую Алексей Алиев окончил в 1994 году, на киношную разведшколу явно не тянула. Но именно тогда он получил российское гражданство. В том же году оборвалась и телефонная связь с Афганистаном. Лейтенант милиции Алиев был назначен в Грозненский (сельский) ОВД фактически уже не существовавшей Чечено-Ингушской Республики.

      Едва он сдал предписание, настала пора сворачиваться. Он и сворачивался – единственный в райотделе офицер, не получивший ни общежития, ни «макарова». Той зимой 1994-го он эвакуировался с отдельским начопером капитаном Черенковым, бывшим подчиненным командира рижского ОМОНа Чеслава Млынника, на родине списанным за ненадобностью. С клеймом врага свободы и демократии. Уже на перроне гудермесского вокзала кто-то из тамошних ментов окликнул одетого по гражданке Черенкова – тоже, кстати, Алексея Михайловича. Черенков отчего-то эмоционально отнекивался. Потом сплюнул и позвал здесь же крутившегося рыжеусого чеченца Ваху Исаева из гаишников. Он как раз паковал вещи обоих милиционеров. Ваха, бывший старшина-афганец, подошел к Али и почему-то его обнял: «Хуб, шурави. Аллах акбар?» Али ничего не ответил. Некоторое время он молча смотрел вслед уходившим с вокзала ментам, даже не простившимся со своими женами: «Мы сейчас. До отхода поезда еще час с лишним». Этим же поездом в Москву должен был вернуться и лейтенант Алиев. В конечном счете так и получилось. А пока Али из солидарности с коллегами направился к стоящему наискосок от вокзала райотделу милиции. Он видел, как его бывшие сослуживцы вошли в брошенное здание. И почти сразу же к нему побежали несколько вооруженных парней. Потом еще с десяток. Один из них – явно не местный, в черной косынке с арабской вязью – показался Али знакомым. Тот тоже бросил взгляд на Али: как будто вспоминал, где его видел. Был ли это его двоюродный брат или просто на него похожий – Аллах ведает! Али помнил брата только по общей душанбинской фотографии – жили-то в разных местах.

      Чем Али мог помочь сослуживцам, занявшим оборону в окружаемом бандитами СКАЧАТЬ