Запомните нас живыми. Борис Подопригора

Чтение книги онлайн.

      Ослепительные снега Рабати-Мирза.

      Серебряное небо над перевалом.

      Отличие от Терскола состоит в том,

      что там нет сожженных машин.

      Постепенно погружаемся в туман.

      – …и еще запишите:

      рядовой Теркин, такелажник…

      Две недели перетаскивал машины. А у самого – желтуха.

      – Как зовут Теркина-то?

      – Василий. Отчества не знаю.

      Потихоньку, Ваня, потихоньку.

      Осталось до Родины недалеко.

      Возвращение к бетону – постепенно и безэмоционально.

      Как сквозь сон.

      Может, устал.

      Повсюду машины:

      живые и мертвые.

      Мелкий полудождь-полуснег.

      Когда я вернусь, непривычно погоны покроют

      Метельные искры московской хрустящей зимы,

      И гул эскалаторов вдруг наконец успокоит,

      А после приснятся забытые детские сны.

      В умиротворенном небе длинный косяк журавлей.

      Как небесное отражение последней колонны.

      Домой.

      Турагунди.

      На той стороне уже свои: Кушка.

      Оборачиваюсь к пулеметчику.

      Молчит.

      Еще один образ из прошлого.

      Сквозь покачивающуюся ленту крупнокалиберного пулемета

      злое лицо военторговской продавщицы.

      Глаза под цвет экрана микрокалькулятора.

      Встали.

      Девять верст до границы…

      В утреннем гвалте очередная колонна готовится к пересечению.

      Открытая дверь БМП:

      маленький телевизор,

      разбросанные банки с гречневой кашей,

      новое обмундирование,

      бутылки с машинным маслом

      и много сахарных брикетиков, похожих на домино.

      Задержали душмана.

      В кошелке: деньги – заработал,

      несколько пачек американских сигарет – хотел обменять,

      граната с растяжками на колышках – нашел.

      А почему колышки чистые?

      Сволочь!

      Нескончаемо долгие девять дней.

      Место работы – нейтральная полоса.

      Машина с флагом ООН.

      Наши пограничники отдают честь.

      Сидит афганец в фуражке с зеленым околышем.

      Мимо грохочут последние колонны. Считаем.

      Надписи на люках: Башкирия, Червоноград, Свердловск…

      Ищу глазами: наконец, Ленинград.

      Грязный танковый тягач.

      Впервые за Афган.

      Но больше: Имени… Имени… Имени…

      Пламя над звездочкой.

      «Я вернулся, мама!» —

      Транспарант на КамАЗе-шаланде.

      Следы от осколков на кабине.

      А я еще здесь.

      Когда я вернусь и проступит в лиловом тумане

      Седой триумфальною аркою Охтинский мост,

      Наверно, СКАЧАТЬ