Война детей. Илья Штемлер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лба, сопя и грозно играя желваками. Очень странный ритуал – я его и сейчас иногда наблюдаю у распетушившихся мальчишек.

      Еще мгновение, и мы перейдем ко второй стадии ритуала – отпихиванию. Но тут поспевает мой лучший друг Борис. Нет, он не становится коварно позади Сеидова на четвереньки, с тем чтобы я толкнул вытыкалу и тот грохнулся бы через Бориса. Это было бы несправедливо, а мы только закончили читать «Трех мушкетеров», которых бабушка сменяла у дворника Захара на старую телефонную книгу. Захар нашел «Мушкетеров» в мусорном ящике и обрадовался: будет чем разжигать керосинку через верх. Правда, страницы были толстые, как картон, не совсем удобные. А телефонная книга подходила больше: там листы и длиннее, и тоньше.

      Захар давно ее клянчил у бабушки.

      Так вот, мой лучший друг Борис подошел и сказал:

      – Томка опять плачет. Слышите?

      Который вечер мы слышали голоса Томки и ее отца.

      Почему-то в памяти моей стерлись более важные для меня истории, иные приняли несколько измененный вид, стали не такими, какими они были на самом деле, но голоса Томки и ее отца, тон их до сих пор звучат в моих ушах, словно все это только что произошло. Почему? Боль другого человека, который чем-то мил тебе, отзывается в сердце страданием раскаяния, если ты в свое время был равнодушен к этой боли. И это не заживает. Потому как собственные неприятности мы не храним – они покрываются слоями других огорчений и других радостей. А в чужой жизни, что прошла мимо нас, память держит что-то одно – или радость, или горе. Так что в истории с Томкой память моя хранила страдание и только страдание.

      И я могу почти дословно восстановить тот разговор. Я не видел, где они стояли в своей небольшой комнате или на чем сидели, но это и не столь важно.

      Томка. Я не пойду в эту злую школу. Все! Я уеду к тете Жене в деревню.

      Отец. Что значит не пойду в школу? Институт кто должен кончать – ты или я?

      Томка плачет.

      Отец. Почему ты не хочешь идти в школу?

      Томка. Все говорят, что ты дезертир… С фронта убежал.

      Отец. Глупые дети… Меня комиссовали, бумага есть… Я почти ничего не вижу, нужна операция…

      Томка. Почему ты ночью ходил в уборную без очков? Зейнабка тебя видела…

      Отец. Послушай, я куда ходил? На бульвар я ходил? Я в уборную ходил. Я туда сто лет хожу. С закрытыми глазами могу ходить…

      Томка плачет.

      Отец. Ладно, не плачь, ладно… Я что, виноват, что у меня плохое зрение, что я руки своей без очков не вижу?.. Что доктора отказываются меня оперировать уже?..

      Томка плачет.

      Отец. Завтра пойду в школу, выступлю перед детьми.

      Томка. Не надо. Еще хуже будет.

      Отец. Хуже не будет.

      Томка. Будет, будет, будет…

      Они заговорили тише. Лишь изредка прорывался резкий вскрик – это был Томкин голос. Адигезалов отмалчивался. Конечно, что он может сказать? Все ясно…

      Мы разошлись по домам.

      Бутылка СКАЧАТЬ