Мистерия. Вероника Мелан

Чтение книги онлайн.

      – …синий – это ведь неуверенность? Да?

      – У синего много оттенков. Но может быть и то, о чем ты говоришь.

      – А зеленый, – продолжала Тайра с запалом, которого хватило бы на то, чтобы вскипятить остывший на плите чайник. В этот момент она едва ли слышала старика – была настолько возбуждена совершенным открытием – зеленый – это когда человек ошибся в выборе и сожалеет. Да? Я просто почувствовала это – сама не знаю как. Только с серым у меня вышла загвоздка…

      Она растеряно взглянула в морщинистое лицо.

      – Серый как будто ничего не означает. Почему?

      Ким подался вперед, положил одну ладонь на другую и погладил сухую кожу.

      – Потому что серый – это отсутствие цвета. Отсутствие эмоций. Пустота.

      – А-а-а-а! Вот оно что! Ну, конечно… Но, учитель…

      – Не зови меня учителем.

      Темноволосая девчонка, чьи глаза в этот момент сделались совершенно зелеными, похлопала темными ресницами и на мгновенье притихла – будто опомнилась и начала слышать только сейчас.

      – Конечно. Прости, Ким. Я лишь хотела сказать, что видела еще бордовый…

      – И?

      – И он показался мне чувством вины. Но откуда у Раджа может быть чувство вины? И разве оно сохраняется даже во сне? И почему у него в теле совсем нет золотого? Или какого-нибудь другого яркого цвета?

      – Потому что яркие цвета – это агрессивные эмоции. Радостные или нет, но всегда очень сильные – во сне их не бывает. Во сне основные чувства уходят в другое измерение.

      – В какое?

      Она бы, наверное, продолжала сыпать вопросами до бесконечности, но старик, шурша тканью излюбленного рыжевато-коричневого халата, поднялся с кресла и осторожно, чуть прихрамывая, подошел к стоящему в углу шкафу. Отыскал латунную ручку, выдвинул рассохшийся от жары и времени ящик и достал из него чистый лист бумаги – бесценный и дорогой материал. Затем еще два. Повернулся к Тайре, держа в одной руке листы, а в другой – заточенный уголек и приказал:

      – Листы скрепи вместе, чтобы их можно было переворачивать, а угольком начинай записывать все, что видишь. Пиши мелко, но разборчиво – экономь место. Потом будешь мне читать.

      – Писать все?

      – Все, что видишь. Начинай классифицировать цвета. После я буду слушать и поправлять. Когда все допишешь, поймешь и выучишь наизусть, листы мы сожжем…

      – Но…

      – Их нельзя оставлять на прочтение другим. То, что отложится у тебя в голове и будет тем, что станет впоследствии твоим инструментом. Другие же, прочитав это, не смогут воспользоваться информацией, но будут знать, что ты ей владеешь. Поэтому сожжем.

      – Хорошо, учи… – Тайра быстро осеклась и покраснела. – Хорошо, Ким. Все сожжем.

      И она приняла из рук старика три листа бумаги и черный пачкающий пальцы уголек.

      Сколько, начиная с тех далеких СКАЧАТЬ