В тот момент, когда Ираклий далеко на востоке получил известие о бунте Бахрама Чубина, утром в столице его жена, Епифания, получила приглашение от императрицы прибыть в Большой императорский дворец. Это несколько сбило ее с толку. Разумеется, она была представлена императрице и довольно давно, однако никогда не беседовала с ней лично и не считала ранг своего мужа, как одного из не самых прославленных полководцев, достаточным, чтобы на нее обратили особое внимание. Вероятно, пока император в походе, на его жену возлагался надзор за сенаторами, значительная часть из которых прямо сейчас строит заговоры с целью свержения Маврикия, а некоторые из оставшихся, в свою очередь, ведет переговоры с врагами империи, суля им отдать провинции, если те поддержат и пришлют деньги. Семьи полководцев же по старинной римской традиции оставляли в столице, под присмотром властей, этакий залог верности. Это была страховка от того, чтобы успешные военачальники не подумали поднять восстание. Страховка эта действовала далеко не всегда, но считалась довольно эффективной.
Епифания в сопровождении слуг отправилась почти сразу. Путь был недолог, хотя и находился дом Ираклия довольно далеко от дворца, практически у крепостных стен. Нужно было много места для штата слуг и стражи и логично расположиться за стенами Константина, где просторнее.
Двигаясь к дворцу, Епифания очередной раз обратила внимание на то, что столичные мастерские работают не прекращая, но один факт очень огорчал ее. Почти все грузы отправлялись на запад, для снабжения армии Маврикия в его компании против аваров. За то время, пока она шла, только однажды она увидели повозки, двигающиеся на восток, к гаваням Константинополя, чтобы потом по морю отправиться в Армению. Где ее муж сражается с проклятыми персами.
Прибыв в Большой императорский дворец, в котором всегда проводились церемонии и государственные советы, в отличие от уютного небольшого, можно сказать семейного, комплекса на берегу Золотого рога, Епифания узнала, что предыдущий совет еще не окончен. Как ей сказали царедворцы, уже полдня продолжался большой совет с участием Константины, константинопольского патриарха Иоанна, легата римского папы Григория и других иерархов. Обсуждались одна вечная проблема для ромеев и новая проблема, возникшая совсем недавно. Первый вопрос – о скрытом сепаратизме монофизитов и неприятии православных правил и словесных конструкций в молитвах. Александрийский патриарх Евлогий был для населения Сирии и Египта непререкаемым авторитетом, даже несмотря на то, СКАЧАТЬ