Собака мордой вниз. Инна Туголукова

Чтение книги онлайн.

      – А вот я бы не хотела жить во лжи, – возражала Соня. – По мне, лучше правда, пусть и горькая.

      – Так ведь это твое личное дело. А кому другому, может, не нужна она, правда эта, ни сладкая, ни горькая. Он, может, и сам все видит, только не желает пока рубить по живому, переждать хочет, очухаться. А ему, вишь ты, доброхоты глаза открывают. Спасибо им большое, низкий поклон! А с открытыми глазами куда ж денешься? Хочешь не хочешь, а решение принимай. А в запале ничего хорошего не придумаешь. Может, у него, у Константина, и был-то всего один… эпизод. И жили бы себе, дочку растили…

      – А как они сейчас, вы не знаете?

      – Про Свету с дочкой ничего не слыхала. Сама не спрашивала, и никто не сказал. Вроде ездит он к ним иногда повидаться. А сам с тех пор так бобылем и мается. Хорохорится, конечно. «Я, – говорит, – больше и сам не женюсь и другим не посоветую. Охота, – говорит, – ярмо на себя надевать». Одному, мол, привольнее – хочешь, яичницу жарь, хочешь, пельмени вари. Красота! Сам себе господин. Да только одному мужику горько жить. Горше, чем бабе.

      – А вроде есть у него женщина. Я видела…

      – И-и, милая! – отмахнулась Фросечка. – Сколько их у него было-то! Которые на одну ночь, а которые подольше задерживались, а толку что? Счастья не купишь, а потеряешь – не вернешь. Рана, глядишь, и затянется, а шрам все одно остается. Мне, конечно, скажут: «Ты, мол, Фрося, своей судьбы не устроила, где ж тебе чужие критиковать?» Это правильно. Не дал мне Господь ни семьи, ни деток. С чужими людьми прожила, чужих детей пестовала. А только я одно понимаю: в жизни нам удачи немного отмерено. Один раз упустишь, а второго может и не быть. Беречь ее надо, удачу-то, коли уж она тебе выпала…

      В шестой комнате, словно два скорпиона в банке, сидели две сестры, две старушки-погремушки, пребывающие в вечной конфронтации. Абсолютно несовместимые, они яростно спорили по каждому пустяку, втягивая соседей в надуманные конфликты. В качестве арбитра обычно призывалась благостная Фросечка. При этом вне тягостного тандема обе были милейшие женщины.

      А в крохотной каморке возле ванной, которая в бытность инженера Копнова служила комнатой для прислуги, а возможно, кладовкой, теперь жила Соня. Диван-кровать, маленькая стенка «Ольховка», холодильник, журнальный столик и шкафчик для продуктов – вот и все наследство Егорыча. А больше сюда ничего и не втиснуть. Были еще стол, полка и табуретка на огромной кухне с четырьмя газовыми плитами и чугунной раковиной, но Соня там никогда не ела и не держала продуктов, памятуя о шаловливых ручонках бабы Любы.

      Обитатели коммуналки встретили Соню абсолютно индифферентно. И только Фросечка на правах старожила полюбопытствовала, что за птица залетела в их запущенные сады, и сочла своим долгом развернуть перед ней подробное полотно непростой коммунальной жизни.

      – Вот так-то, милая, – завершила она свое повествование. – Всех жильцов я тебе представила, все тайны раскрыла. Теперь своим умом живи. А уж как у тебя получится, я не знаю.

      Получалось, СКАЧАТЬ