Державин. Олег Михайлов

Чтение книги онлайн.

      В тарелки, ложки и стаканы,

      Фабричны славные певцы!..»

      Хмельную рожу, забияку,

      Драча всесветна, пройдака,

      Борца, бойца пою, пиваку,

      Широкоплеча бурлака!..

      Под чтение сих виршей Державин быстро попался на подборе карт, весь жалкий свой капиталец просвистел и снова предстал перед Гасвицким.

      Друг, Петруша, не могу так больше! – понуро пробормотал он скороговоркою. – И как дальше быть, не знаю…

      – Хватит пить, пора ум копить! – с назиданием в голосе отвечал тот. – Поналытался без дела и уноси отсель ноги, покуда не поздно.

      – Так ведь даже доехать до Питербурха не на что!

      – Коли, братец, не на игру, то я тебе хоть сколько ссужу. Хочешь сотню? – И добрый поручик потянулся за кошельком.

      – Довольно будет мне и пятидесяти целковых.

      Державин обнял Гасвицкого, полетел на Поварскую, покидал в сундучок бумаги, бросился опрометью в сани и без оглядки поскакал в Питербурх.

      Прощай, Москва со своими трактирами и ремесленными игроками! Прощай, выпивоха Блудов и плутяга Максимов! Прощайте, пригожайки московские и ты, бедная Стеша! Прощай, добрый друг Гасвицкий!

      Но почему «прощайте»? До свидания! Мы ещё свидимся, свидимся с вами, только вот с кем – это одной судьбе ведомо!

      Мартовский вечер был тих, снег падал охлопьями. За столпами Тверской заставы в смутной пелене потянулись ближние барские усадьбы, мелькнул охотничий домик Петра Великого под высокою зелёной голландской крышей. После Благовещенья наступило оттеплие, но Державина знобило. Накрывшись повылезшей волчьей полостью, он снова и снова повторял написанные им опомнясь строки о непотребном своём московском житье, шевеля пересмяглыми губами:

      Глава вторая

      На родине

      О колыбель моих первоначальных дней!

      Невинности моей и юности обитель!

      Когда я освещусь опять твоей зарей,

      И твой по-прежнему всегдашний буду житель?

      Когда наследственны стада я буду зреть,

      Вас, дубы Камские, от времени почтенны!

      По Волге между сел на парусах лететь,

      И гробы обнимать родителей священны?

      Звучи, о, арфа! ты всё о Казани мне…

      В Андреев день, 30 ноября 1773 года, в Зимнем её величества дворце имел быть по обыкновению пышный бал, на который приглашались «все дворяне обоего пола, исключая лиц моложе тринадцати лет». Под громы музыки дамы в робах, вышитых шелками, с длинными, в полтора аршина хвостами, и кавалеры в цветном платье плясали и вертелись в весёлом хороводе, длинной вереницею разбегались по высокому беломраморному залу, залитому светом тысяч свечей в больших хрустальных люстрах. Начался англез – пантомима любви и ухаживанья. Женщина – набелённая, нарумяненная, с насурмленными бровями, в мушках из СКАЧАТЬ