Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня (сборник). Олдос Хаксли

Чтение книги онлайн.

      – Родился в Блумсбери, – сказал Уилл, подтверждая его догадку.

      – Правящий класс, – поставил диагноз доктор, – но явно не из военных и не из сельской аристократии.

      – Совершенно верно. Мой отец был юристом и политическим журналистом. Но это в свободное от алкоголизма время. А моя мать, как ни трудно в это поверить, происходила из семьи архидьякона. Представляете, архидьякона! – повторил он и снова рассмеялся в той же манере, в какой высмеивал чрезмерную склонность отца к бренди.

      Доктор Макфэйл окинул его быстрым взглядом, а потом вернулся к возне с ремнями сумки.

      – Когда вы смеетесь подобным образом, – заметил он нейтральным тоном ученого-наблюдателя, – ваше лицо приобретает до странности отталкивающее выражение.

      Несколько обиженный Уилл постарался скрыть свои чувства, обратив все в шутку.

      – Оно всегда отталкивающее, – сказал он.

      – Напротив, если брать каноны Бодлера, ваше лицо достаточно красиво. За исключением тех моментов, когда вы зачем-то начинаете издавать звуки, похожие на смех гиены. Зачем вы издаете такие звуки?

      – Я журналист, – объяснил Уилл. – «Наш специальный корреспондент», которому платят, чтобы он путешествовал по всему миру и писал репортажи о повсеместно происходящих ужасах. Какие другие звуки, по вашему мнению, я могу издавать? Ку-ку? Ля-ля-ля? Маркс-Маркс?

      Он засмеялся снова, а потом попытался пустить в ход проверенную не раз остроту:

      – Я человек, который не принимает согласия, не признает слова «да»[4].

      – Смешно, – сказал доктор Макфэйл. – Даже очень смешно. Но давайте займемся делом.

      Достав из сумки ножницы, он принялся срезать грязную, рваную и запачканную кровью брючину, закрывавшую поврежденное колено Уилла.

      Уилл Фарнаби тем временем смотрел на него и гадал, сколько в этом невероятном «горце» осталось от гордого шотландца, а какая часть его натуры уже принадлежала Пале. Голубые глаза и гротескно крючковатый нос сомнений не вызывали. Но что тогда сказать об очень смуглой коже, об изящных руках, о грациозных движениях – все это точно имело происхождением место, расположенное далеко к югу от Твида.

      – Вы родились здесь? – спросил он.

      Доктор утвердительно кивнул:

      – В Шивапураме. Как раз в тот день, когда у вас хоронили королеву Викторию.

      Раздался последний щелчок ножниц, и брючина упала на землю, обнажив колено.

      – Неопрятно, – вынес приговор доктор Макфэйл после тщательного осмотра. – Но не думаю, что повреждение слишком серьезное. – Он обернулся к своей внучке. – Сбегай-ка на станцию и попроси, чтобы сюда пришел Виджайя и захватил с собой еще человека. Скажи им, пусть возьмут в лазарете носилки.

      Мэри Сароджини кивнула, поднялась на ноги и, ни слова не говоря, поспешила через поляну в сторону леса.

      Уилл СКАЧАТЬ