Летят перелетные птицы. Вера Колочкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ические. Бабушки с гипертонией, старые баловницы, разбавляющие свое одиночество вызовом врача на дом, один мужичок с явно простудной температурой да веселая вдовушка Маня Блинкова, любительница халявного отдыха по временно придуманной нетрудоспособности. Интересно, какие симптомы она сегодня для себя организует?

      Да, некогда народу нынче болеть. Народ в огородах копошится, урожай картофельный собирает. Из-за каждого забора дымок от костров стелется – ботву жгут. Это потом с вызовами на участке катастрофа начнется, после страды, а сейчас – нет. Стало быть, и ей можно слегка расслабиться, пройтись по участку, то бишь по длиннющей Новослободской улице просто так, гуляючи, посмотреть, как облетают последние листья с деревьев. Грустное зрелище, конечно. И где тут поэтическое «пышное природы увяданье», в чем, интересно, романтика-то? В лысеющих на глазах кронах, что ли? А может, в овощном натюрморте, выставленном у этих ворот якобы на продажу? Лежат на скамеечке милые оранжевые морковки, полосатый кабачок, желтая тыковка, рядом банка с солеными огурцами примостилась. Зачем, интересно? Кто все это хозяйство покупать станет? Ладно бы еще на трассе, где проезжающих машин много, а здесь, где в каждом огороде своя морковка? Странные, странные у людей развлечения. От скуки, наверное.

      Надо же, опять ветер подул, холодный, зараза. Как там у Чехова? Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто…То бишь обратно куртку…

      Наклонившись, она принялась копошиться с собачкой пластмассовой молнии, тихо про себя чертыхаясь. Сейчас так просто еще и не застегнется, в последнее время чего-то барахлить начала. Куртка – барахло, и молния на ней – барахло. И зачем только расстегивала? Жарко ей стало, смотрите-ка!

      Новый порыв ветра налетел сбоку, принес с собой запахи огородного дыма и надвигающегося дождя. Довольно тоскливая, однако, смесь запахов для романтического осеннего настроения. Может, в пушкинские времена хотя бы ботву на огородах не жгли?

      Справившись таки с молнией, она подняла голову, глянула в небо. Точно, свинцом отдает. Сейчас дождь начнется, мелкий, осенний, занудливый. Придорожная пыль под ногами моментально обернется грязной жижицей, и никакого расслабленного гуляния не получится. Будет обычное шмыганье по вызовам, изо дня в день одинаковое. И еще сельский унылый пейзаж будет. С дождем, с грязью, с мокрыми серыми заборами, с брехливыми за ними собаками. Пейзаж типичного для богом забытого Зауралья села Одинцово, гордо именующего себя поселком городского типа.

      Нет, вот интересно таки, какой умник нашел в этом селении признаки городского типа? В чем они состоят? В двух десятках серых блочных пятиэтажек на главной улице? В наличии магазина с парикмахерской? Или в том, что магазин гордо переименовался в супермаркет, а парикмахерская – в салон «Модница»? Нет, правда же, смешно! Как ни назовись, а все равно – село. Свернешь с главной улицы хоть направо, хоть налево, и начинается частный сектор. Ухабистые дороги, дома с палисадниками. Те, которые побогаче, выпячиваются надстроенными верхотурами с модным сайдингом, другие жмутся рядом, как бедные родственники.

      Да уж, Одинцово, оно и есть Одинцово. Хотя и присутствует в сознании местных аборигенов одна чудаковатая гордость – село-то, мол, наше так же зовется, как город в Московской области! Пусть всего лишь названием, а вроде и провинциальное Зауралье к столице присоседилось! Одно время по селу даже байка ходила, как шустрый парень из местных в Москву на заработки подался, да все никак в приличное место устроиться не мог. Ну, в одной фирме его и спросили – откуда, мол, приехал? Он и брякнул с гордой уверенностью – да всего лишь из Одинцово! Мол, ваш я, местный почти! И взяли парня на работу. Потом, когда вгляделись хорошенько в паспортную страничку, только руками развели. А парень, говорят, до сих пор там работает, даже карьеру сделал…

      Ага, вот и дождь пошел. Кто бы сомневался. Зато аккурат по первому адресу прибыла, Новослободская, дом пятьдесят восемь. Здесь у нас гипертоническая бабушка Подкорытова Мария Семеновна проживает. А напротив, по адресу Новослободская, пятьдесят семь, дом ее неразлучной подружки Марии Егоровны Бондаренко. Чтоб в именах не путаться, они просто Семеновной да Егоровной себя кличут. И вызов они делают всегда совместный. Если звонит в регистратуру Семеновна, то непременно и к Егоровне врача требует. На всякий случай, как говорится, до кучи…

      У Семеновны дом старенький, почти в землю врос, у Егоровны получше, крепенький, как белый грибочек. И забор у Семеновны покосившийся. Калитка со старой веревочкой, как в сказке – дерни за веревочку, дверка и откроется…

      – Мария Семеновна, здравствуйте! Я по вашему вызову пришла, вы дома? – крикнула она в пахнущую березовым веником темень сенцев.

      – Дома, милая, дома, куды ж я денусь, с давленьем-то… Давай, проходь в горницу, туточки я… – послышался из-за двери слабенький старушечий голосок.

      Так. Где ж тут дверь-то? Опять забыла. Всегда теряешься в этих темных чужих сенцах. Ага, вот здесь, пожалуй. Надо рукой пошарить, ручку нащупать. Еще и под ногой что-то взгромыхнуло, ведро, наверное.

СКАЧАТЬ