Смотри! Удивительные истории про зрение. О любви, боли, надежде и счастье обрести мир заново. Арсений Кожухов

Чтение книги онлайн.

      Даже сегодня, по прошествии многих лет, его личность с трудом поддается осознанию и осмыслению человеческим разумом. Был он одновременно простым и сложным, добрым и очень жёстким, требовательным, хитрым и доверчивым, как ребёнок. Все это каким-то непостижимым образом в нем гармонично сочеталось. А он жил просто, счастливо и свободно. И меня этому научил. Я точно знаю, что жить надо сейчас. Что самое дорогое – это время. Поэтому, когда иду по коридору клиники, полы моего белого халата развеваются, как паруса. И коллеги говорят: «Вон, Кожухов полетел». У меня перед глазами часто стоит Фёдоров. Если я в чём-то не уверен, то мысленно к нему обращаюсь за советом. Если в чём-то сомневаюсь, то сразу представляю, что бы он мне сказал на это, и часто тогда понимаю, как всё правильно сделать.

      Однажды в детстве он отучил меня врать – раз и навсегда. У него был очень красивый нож десантника, чей-то подарок, который он держал на даче и любил брать с собой в лес, на охоту. Этот нож прекрасно резал, рубил, и его можно было точно метать. Он был отполирован, красиво блестел, был невероятно острый и перерубал даже очень толстые сучья с одного удара. Каждое лето я проводил все летние школьные каникулы на даче Фёдорова. И вот однажды, когда его не было на даче, я взял этот нож и начал рубить им доски. И, о ужас! Оказалось, что в досках были вбиты гвозди. Когда я это заметил, нож был уже весь в зазубринах. Я не придумал ничего лучше, как просто положить его на место. Когда Святослав Николаевич приехал на дачу и взял нож в руки, он, конечно же, сразу заметил зазубрины на нём и спросил меня: «В чём дело, откуда это?» Я ответил: «Не знаю», – и потупил взгляд. Он посмотрел на меня очень строго и коротко сказал: «Никогда не ври!» Отвернулся и ушёл. И это всё: ни ругани, ни долгих разъяснений о том, что такое хорошо и что такое плохо, и как делать не надо. Но эта короткая фраза была сказана им так, что мир для меня на время перестал существовать. Мне было безумно стыдно, и я не знал, куда деть себя весь день. После этого происшествия я больше не врал. Никогда.

      Сейчас этот случай вспоминаю с большой теплотой и улыбкой, а тогда мне казалось, что весь мир рухнул.

      Самая интересная жизнь с Фёдоровым началась у меня сразу после института. Он почти каждый день фонтанировал новыми интересными идеями.

      Какие-то из них мы успели воплотить при его жизни, а какие-то уже после. Некоторые его идеи казались совершенно невероятными и невозможными. Например, офтальмологический конвейер «Прозрение», автобус-операционная, корабль-операционная, самолет-операционная, самые передовые в мире, сложные новейшие технологии в офтальмологии, которые поначалу трудно поддавались освоению, а затем всё легче и легче, по мере накопления опыта. Но Фёдоров всегда говорил: «Ребята, вперёд!» И мы, его ученики, коллеги, соратники, шли вперёд и зачастую все вместе делали невозможное, потому что не знали, что это невозможно. Ведь Фёдоров сказал, что всё получится. И у нас с ним всё получалось.