Денди: мода, литература, стиль жизни. Ольга Вайнштейн
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Денди: мода, литература, стиль жизни - Ольга Вайнштейн страница 60

СКАЧАТЬ страшными нечистотами у самого своего основания, ибо власти до сих пор не додумались заключить эти нечистоты в трубы, помешать зловонной грязи просачиваться сквозь почву, отравлять колодцы, так что под землей город до сих пор подтверждает справедливость знаменитого своего имени – Лютеции[277]. Половина Парижа живет среди гнилых испарений дворов, улиц, помойных ям»[278].

      Как показали авторитетные историки Жорж Вигарелло[279] и Ален Корбен[280], в Европе XVII–XVIII столетий общей практикой была так называемая «сухая чистка»: при дворе Людовика XIV лицо и кисти рук протирали надушенными салфетками, об общей гигиене особо беспокоиться было не принято, а на блестящих балах в воздухе царил устойчивый запах немытого тела.

      В первой половине XIX века мытье было достаточно затруднительной процедурой и в силу технических причин, поскольку приходилось нагревать большой бак с водой. Большинство семей со средним доходом могли позволить себе только общую ванну самое частое раз в неделю по субботам, что воспринималось как особое ритуальное событие. А в бедных семьях и это было немыслимой роскошью. Стирка также была утомительным занятием: в обеспеченных домах нанимали прачку, которая кипятила огромное количество воды, вручную подсинивала и крахмалила одежду и затем гладила[281]. Бедняки ходили стирать свои вещи к реке или ближайшему водоему.

      Несессер. При открывании крышки начинала звучать мелодия. 1810 г.

      При всех прочих равных условиях англичане традиционно «резко выделялись на фоне остальных континентальных наций по гигиеническим стандартам: “британцы полагают, что мыло – это цивилизация”»[282]. В Лондоне система канализации была гораздо лучше, чем в Париже, поскольку уже с начала XIX века были проложены деревянные трубы (сделанные из вяза), а в начале 1840-х годов их заменили на металлические.

      Аккуратное отношение к собственному телу у англичан подкреплялось старинными традициями джентльменства. Хосе Ортега-и-Гассет по этому поводу замечал: «Потребность ежедневно менять рубашки, соблюдать чистоту, принимать ванну (со времен древних римлян[283]такой причуды на западе не было ни у кого) – этим обычаям джентльмен следует неукоснительно. Прошу меня извинить, но я вынужден здесь напомнить, что даже water-closet пришел к нам из Англии»[284]. Для джентльмена собственное достоинство начиналось с облагораживания своих самых элементарных телесных потребностей. Джентльменская чистоплотность была не только усвоена, но и доведена до совершенства британскими денди. Репутация англичан как чистюль в Европе XIX столетия во многом складывалась именно под влиянием дендизма.

      Мы уже говорили, что английский денди Джордж Браммелл, без участия которого не обходился ни один прием в начале XIX века, вошел в историю как создатель современного канона мужской элегантности в костюме. Однако этот канон также подразумевал новую модель телесности, и прежде СКАЧАТЬ

<p>277</p>

Лютеция – древнее название Парижа, происходит от латинского слова «lutum» – грязь. В свое время Lutetia (Parisiorum) – главный город галльского племени паризиев на острове реки Секваны (теперешней Сены). См.: Бальзак О. Златоокая девушка // Собр. соч.: В 15 т. / Коммент. М.Н.Черневич. М.: Худож. лит., 1953. Т. 7. С. 590.

<p>278</p>

Бальзак О. Указ. соч. С. 277.

<p>279</p>

Вигарелло Ж. Чистое и грязное: телесная гигиена со времен Средневековья // Ароматы и запахи в культуре / Сост. О.Б. Вайнштейн. М.: Новое литературное обозрение, 2003. Т. 1. С. 519–557.

<p>280</p>

Подробнее см.: Корбен А. Миазм и нарцисс // Ароматы и запахи в культуре / Сост. О.Б. Вайнштейн. М.: Новое литературное обозрение, 2003. Т. 1. С. 322–437.

<p>281</p>

Подробнее см.: Pool D. What Jane Austen ate and Charles Dickens knew. New York: Touchstone, 1994. P. 201–203.

<p>282</p>

Johnson P. The birth of the modern. Harper Perennial, 1991. P. 754.

<p>283</p>

В античности аккуратностью выделялся не кто иной, как один из первых модников Алкивиад: «Как-то банщик, готовя баню для Алкивиада, налил воды больше обычного; спартанец спросил его: зачем столько? Лучше вылей! Уж больно много воды идет на него одного, как на какого-нибудь грязнулю». Чистоплотность Алкивиада необычна для древних греков, и особенно он должен был выделяться среди спартанцев, которые «ходили немытые, воздерживаясь по большей части как от бань, так и от того, чтобы умащать тело» (См.: Плутарх. Застольные беседы. Л.: Наука, 1990. С. 328, 331).

<p>284</p>

Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. М.: Весь мир, 1997. С. 204.