Монады. Дмитрий Пригов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ аутентично-уникального дискурса. Он трезво осознает, что «свое» в современной культуре, не может не быть соткано из фрагментов и осколков «чужого» – чужих слов, дискурсов, жестов и т. п. Или как сказано в цикле «На зимние вечера» (1994):

                       Они думают о жизни

                       Больше вот, чем жизнь о них

                       Потому и умирают

                       А я думаю о жизни

                       Намного меньше, чем она

                       Обо мне

                       Вернее, я и есть то, что она обо мне думает

                       Посему я и есть дума жизни о самой себе.

      Недаром во многих текстовых ансамблях 1990 – 2000-х Пригов создает своеобразные «каталоги» субъективности, как, например, в монументальном цикле «Графики пересечений имен и дат», в котором собраны ежедневные тексты, которые поэт писал на протяжении десяти месяцев 1994 года в каждом описывается одна встреча или одно событие, пришедшееся на этот день, при том что все эти события не выходят за пределы круга друзей и знакомых автора, а дата входит в текст самого стихотворения[22]. К примеру —

                       Повстречалися со Львом

                       Лев немного опечален

                       Спрашивает: Что вначале

                       Было – слово или ОМ

                       Индусский! —

                       Лев, помилуй, ты ведь русский

                       Еврей

                       Всякой глупостью индусской

                       Епт

                       Голову-то забивать не стыдно?

                       Когда это у тебя началось? —

                       А сегодня какое?

                       5 марта 1994 года! —

                       Третий день уже

      Нетрудно догадаться, что Лев, фигурирующий в этом тексте, – это Лев Рубинштейн, хотя по логике цикла это несущественно: все упоминаемые в цикле персонажи лишены фамилий и какой бы то ни было индивидуализации. Имя оказывается привязано к дате и, в сущности, равняется ей – будучи одновременно индивидуальным и обобщенным знаком. Аналогичное сочетание уникальности с безличностью подчеркивается и сюжетами стихотворений – с одной стороны, вполне конкретными, с другой, ничем не выдающимися. Таким образом, вместо «куска жизни» автора, запечатленного в этих текстах, мы (как и в «паттернах») получаем набор «индексов» – дат, имен и бессобытийных событий, – объединенных фигурой Пригова как невидимой, но явной «центральной зоной». По сходной логике строятся и такие «каталоги субъективности», как «О чем я думал в разные времена» (1994), «Где я и что я» (1997), «Что меня поразило» (1999), «Чего я стеснялся» (2000) и др.

      Эффект всех этих каталогов парадоксален: эти собрания (или вернее, серии), казалось бы, предельно автобиографических сведений не столько «документируют» СКАЧАТЬ