Ликвидатор с Лубянки. Выполняя приказы Павла Судоплатова. Николай Хохлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – А у нас ведь ваша подписка есть. Помните? За невыполнение буду отвечать по всей строгости закона… Подписывали-то вы ее добровольно…

      – Борьба с немецкими захватчиками кончилась пять лет тому назад, значит и подписка – тоже. Да и потом, неужели вы думаете, что, заставляя меня силой…

      – Хорошо! – резко оборвал меня Эйтингон. – Не разводите пропаганды. Мне все ясно. Учиться хотите!

      Последние слова прозвучали как: «Черт бы вас побрал с вашим нравом!»

      – Да, – торжественно ответил я. – Хочу стать полноценным членом общества.

      Для неискреннего объяснения сама собой подвернулась фальшивая газетная фраза.

      Коваленко открыл было рот, но Эйтингон махнул на него:

      – Оставьте. Здесь, по-видимому, гораздо более сложная история…

      Он испытующе вглядывался в меня, и под пристальным взглядом этого опытного разведчика мне становилось не по себе.

      Коваленко все же не терпелось сказать свое:

      – Вот, вот. Разобраться здесь надо как следует. Настроеньице ваше мне оч-ч-ень не нравится.

      – Ладно! – неожиданно легко поднялся из кресла Эйтингон. – Я доложу руководству. Будем решать. Поворот, скажем прямо, неожиданный.

      Он пошел к двери, остановился на пороге и, полуобернувшись ко мне, значительно добавил:

      – А вообще знаете что? Не буяньте. Очень советую. Воевать вам здесь не с кем. Все равно сделаем так, как лучше для государства. Подумайте об этом на досуге. До свидания.

      Он кивнул и вышел.

      Коваленко пожал плечами, покачал укоризненно головой и ушел вслед за генералом.

      Ну, что же… Пусть «решают». В конце концов, я ведь, наверное, этого и добивался.

      Возможно, что мои начальники не были такими уж плохими психологами. Не дав определенного ответа, оборвав разговор на угрожающей ноте, они затем преспокойно предоставили меня самому себе.

      За восемь лет работы в разведке я привык к одиночеству. Однако это одиночество всегда ощущалось мной как только внешнее, временно навязанное спецификой работы.

      Уходя с партизанской базы в город, занятый гитлеровцами, уезжая за границу на задание, превращаясь в человека, «не знающего» русского языка и оторванного от друзей и близких, я все же чувствовал как бы рядом с собой одобрение и поддержку дорогих мне людей. Я верил, что могу мысленно в любой момент посмотреть им в глаза и встретить взгляд понимания и дружбы.

      Когда-то среди этих потенциальных единомышленников я видел отца, отчима, товарищей по разведке, партию, правительство, народ.

      Я не был храбрецом, которому было наплевать на свою собственную жизнь, а слово «страх» – незнакомо. Может быть, и есть где-нибудь на свете люди, никогда не испытавшие замирания сердца от ощущения опасности. Мне с такими встречаться не привелось.

      Я же лично находил силы в критические минуты в ощущении «локтя товарища», СКАЧАТЬ