Мультипроза, или Третий гнойниковый период. Зуфар Гареев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поет, белолицую дебелицу поглаживает, и друг к дружке они головами кудрявыми прислоняются, и по комнате ходят да бродят, словно два голубка; в окна с двенадцатого этажа поглядывают, семечки пощелкивают, в унитаз и в раковину поплевывают и похаркивают…

      Ну и глазами моргають.

      А старик Мосин время от времени на Казанский вокзал бегает: кипяточку попросить. И с утра потому он кружками жестяными бренчит-трындит, чайничком тарахтит, сахар от махорочки отряхивает да ворон-птице весело подмигивает.

      И взять в толк не может, отчего это ворон-птица под окном у него часто летает, зелен-глазом зыркает и тревожно кричит, будто зовет в дальний, неведомый край старика…

      И ведать он не ведает, что однажды дебелица говорит, номенклатурного сына за ухом почесывая, по бокам пошаркивая:

      – А убей ты его, дорогой мой суженый, и квартира вся-то нам достанется… Это будет Абсолютное Зло.

      – Да как же я его убью, – восклицает сын. – У него же колоссальный жизненный опыт!

      А внучата тут же прыгают, про Чебурашку поют и пищат:

      – А убей, и квартира вся наша будет, тиль-ля-ля?

      Услышал такие разговоры Мосин и решил бежать.

      5. Первый окровавленный труп выкатил глаза

      Сел он назавтра у окна, в последний раз налил кипяточку в кружку, а мимо окна ворон тот самый летит, яйцами, бля, гремит.

      Заплакал старик и понял все-все он в жизни своей.

      – Не лети пустой! – сказал старик. – Можно ли я к тебе на шею сяду?

      – Да уж давай, – ворон говорит. – Давно пора ко мне итить…

      Сел босой старик, обхватил пощипанную шею пернатого и полетел на помойку, даже кальсоны не прихватил революционные, – с автографом Ленина, Котовского, Мичурина, Лермонтова и других боевых товарищей.

      Летел он над двором, летел он над столом доминошным, за которым не сидеть ему больше, потом летел он над вокзалом Казанским…

      И был-то вокзал весь в парах, и много-много кипяточку, стало быть, кипело там, и много людей всяко-разно бежало тудым-сюдым, позвякивая чайниками.

      Как-то бежали: рязанцы-косопузые, чуваши краснорожие, таджики мордогладкие, молдованцы полупьяные, монголы на баранах, евреи при карманах, татары позолоченные, калмыки обмороченные…

      Снова заплакал в связи со всем этим старик, а ворон глазом повел, укорил:

      – Не плачь, дурень старый, – об ком плачешь?

      А старик шею ворону преданно обнимает и говорит:

      – Да как же мне не плакать, ворон-птица помоечная, как же мне слёз не лить! Вот лечу я с тобой, а ведь нет у меня в кармане ни паспорта, ни книжки пенсионной, ни красной ксивы моей бесценной-военной…

      – А не надо ничего тебе этого, – ворон говорит. – На помойке заказов не дают, в очередь на телевизор «Рубин» не ставят…

      И злорадно засмеялся ворон.

      Вздохнул тогда Мосин и согласился с изощренным логицизмом.

СКАЧАТЬ