Пластилин. Зуфар Гареев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ое без икорочки, ну а также распоряжение, инструкция с прейскурантом да голова минтая. Презадумчивая…

      – Ну, минтая хотим, – кричат детки. – Дендю хотим и к нему китайца. Да чтоб со смыслом был заковыристым…

      – Эх, минтая бы, – вздыхает Петрович. – А китайца скоро привезу из Царь-града…

      – А дыню возьми с базара, где армяне, да салямки возьми золотой…

      – Не, солянку мы не едим, – вздыхает Петрович. – Вот если б американскую…

      Идут они в райсобес, а бес давно уж импортным стал и на обед ушел еще в том году.

      Тогда примеривает Петрович к трудовой руке весло лодочное, серебристое, алюминиевое – одна штука.

      – По рекам Сибири поеду, – говорит. – А также по реке Алтая, если случится такая…

      – Другого чего не взяли, – кричит жена. – А бес-то все на обеде!

      – Ну, бес! – замахнулся Петрович конкретно. Бегут они к ананасам, мимо кокосов. И вот руки их полны поддонами к холодильнику – 4 шт., лопаткой пластмассовой, красной – 3 шт.

      Не грустящ выходит Петрович из шопа, с ним жена, с женою дети. Дети друг дружку считают, идут все домой, жить на первом этаже, при расшторенном окне. Петрович в шляпе с женой целуется, в руке держит весло алюминиевое, медаль поглаживает. Облепив окошко, глядят на улицу дети всякого возраста, стучат по стеклу поддонами, кто пыхтит, а кто в рожу плюет, ну а кто и «Макаровым» балуется. Один усатый все прыщи желтые давит, другая дититку нянчит, а к ней дед прицепился какой-то хворый, а на деде бабка сидит по фамилии Закарманова. Как пальнут из «Макарова» – перекрестится, а как матом кто пустит – щелбаны раздает или пенделя норовит всучить. Нос же у Закармановой красный, глазки веселенькие, к озорству приготовилась. Вот скакнула она с дедульки, в двери шмыгнула, подолец прихватывая – и в подъезд, а оттуда – к шопу, прямо к грузчикам, прямо с рюмочкой да с огурчиком. Напилась быстро пьяненькая, окурочек прикурила, сладко стала жмуриться.

      Между тем, стала жена детей считать, прицепленного деда посчитала, баловницы хватились – нету. Посылают зятька к магазину:

      – Федь, сходи! А и где она, пьянь наша?

      Пребольно ухватил зятек Закарманову за ухо, преогромной рукой пошарив в щелочках.

      – Ага, попалась!

      – Ой, Федьку боюсь! – завизжала бабулька.

      – Ты, маманька, чего опять хулиганишь? – строг был Федька; ни рюмочкой не подкупишь, ни окурочком. Только и взвизгнуть:

      – Ой, Федьку боюсь!

      Посадил зятек ее в клетку, попку залепил лейкопластырем, пригрозил:

      – Чтоб мне! Смотри, уши выдеру! Песни пой!

      И сам образцово сел к окошку, поддоном по стеклу барабанит, матерком припускает, а тому, кто прыщи давит, совет дает толковый:

      – Женился б Димон, словно я…

      А Димон как «Макаровым» пальнет, бабка с жердочки свалилась, песню прекратила.

      Пьет Петрович в шляпе чай, щеки надувает, ну а вот и деколоном припустил галстук что в горошечек.

      – Небось к зазнобе опять собрался? – жена вкрадчиво спрашивает.

      – А чего бы? – отвечает Петрович. – Я и к эротике охоч…

      – Иди уж, – ласково вздыхает жена. – Мужик ты доверительный, непьющий, из себя видный… Иди уж, побалуй Кеньку-дурынду…

      – А может и не идти, – сомневаться стал Петрович. – Приусталось мне, а в Кеньке какая предметность есть?

      – Чай три недели не был… Потопчи с лихвой, да к ужину поспей…

      Только сказала – здесь и улица взялась. И человек какой-то на коне-мерине скачет белом – прекрасный такой, словно стихотворение, словно нарисовал его художник.

      – Конем-мерином тебя к Кеньке везти? – спрашивает.

      – Призадуматься хочу прежде, – молвил Петрович. – А ты скачи…

      И поскакал тот, вот он уже и неблизко, вот он уже и далекий-далекий, и можно махать ему, а в другой держать весло алюминиевое, чтоб сплавляться по рекам, какие возьмутся.

      «Прощай, прав-человек, прощай! Поехал ты в Грецию, на Кипр ты помчался в шоп-тур или в Турцию поскакал за наркотиком… прощай, прав-человек! Помни навек нас!»

      А художник, вместо того чтобы слышать миг высокий, свалился плотоядно под стул – да и то сказать, был он длинноволос, значит рэпом попорчен, а может «макарова» держал в кармане, – кто их нынче разберет? Услышав про Турцию, вытащил из-за пазухи унитаз «Понтиак» и говорит весело Петровичу:

      – Мужик, нету больше соцсоревнования! А есть у меня санузел оптовый, есть анаша и МИГ-28, выбирай на вкус!

      Задумался СКАЧАТЬ