Маленький клоп. Роман о дружбе. Алексей Митрофанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты колюч, живуч, пахуч. Какой здесь все же запах потрясающий. На юге море так не пахнет, хотя вроде там и соли больше, и гадов всяческих морских.

      Располагаемся, естественно, на улице. Свободных столиков, конечно, нет. К кому подсаживаемся? Эти два другана уже пьяны, и как-то неприятно, тяжело пьяны. Сидят, уставились друг другу в хари, а хари – мама не горюй какие. Не будем нарушать их тет-а-тет. Эта компания уж чересчур крикливая. Точно, из Калининграда. Понаехали тут всякие, места в кафешках занимать. Эта романтическая парочка вполне прилична, только я им на фиг нужен. Девицы пошловаты. Здесь ребенок невоспитанный какой-то, вот, мороженое по столу размазал. Немцы. Да, пожалуй, немцы. С ними разговаривать по крайней мере не придется. Тем более что я, как всякий россиянин, знаю по-немецки только лишь «аусвайс» и « хенде хох».

      Нет, еще один стишок..

      Ауф дер маур, ауф дер маур,

      Зицен кляйне ванц.

      Я ношу все время траур,

      Я хочу коснуться вас.

      Я уже почти не верю,

      Что мне даден этот шанс.

      Ауф дер маур, ауф дер маур,

      Зицен кляйне ванц.

      Вроде бы Карл Маркс посвятил эти строки Женни Маркс, когда еще ухаживал за ней. А весь ауфдермаур переводится так: «Белый лебедь коснулся крылом легкой воды прибоя». Непонятно, причем здесь прибой, ну да шут с ним. Карлу Марксу виднее. Может быть, эта Женни лебедя играла в каком-нибудь любительском спектакле. А мне этот стишок один приятель рассказал – и вот, пожалуйста, запомнилось. К моим мозгам вообще всякая чушь притягивается, будто магнитом. Подобное к подобному, наверное.

      Так, поглядели на немцев. Вежливо и вопросительно. Дескать, я вам не помешаю? Закивали. Дескать, нет, не помешаешь, добрый человек. Он, как обычно, стройный, худощавый, с фальшивыми зубами и искусственным загаром. Она – с какими-то немыслимыми розовато-синеватыми кудряшками и в шортах. Перед ним – кружка пива, перед ней – стакан негазированной минеральной воды. Словом, немец – и в Африке немец. А здесь и подавно.

      У них вообще тут экстремальный ностальгический туризм. Ностальгический – потому что они тут жили до советской депортации. А экстремальный – потому что дохнут на экскурсиях как мухи. Подведут их к домику какому-нибудь и начнут рассказывать – кто здесь жил, чем занимался, во что детки их играли, какой шнапс папашка пил. А какая-нибудь немка в шортах раз – и на Кавказ. От избытка чувств. Оказывается, ей про ее же детство и рассказывали. Тут у каждого экскурсовода свой погостик маленький имеется.

      А вот и мой официант. На этот раз Сережа. Улыбается, меню несет.

      – Здравствуйте.

      – Привет-привет. От чтения, пожалуй, воздержусь. Записывайте сразу. Два бутерброда с красной рыбой, салат из кальмаров и кенигсбергские клопсы. Только клопсы не сразу, минут через тридцать. Триста граммов «Великого посольства» с черной этикеткой, бутылочку зеленоградской минералки, с газом, разумеется, и лимон порезать дольками по полкусочка, чтобы он в стакан влезал.

      – То есть все как СКАЧАТЬ