Танец и Слово. История любви Айседоры Дункан и Сергея Есенина. Татьяна Трубникова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уже декламировали свои стихи. Вадим скаламбурил: «Поэзия без образа – это безобразие!»

      Теперь его очередь! Ноги – из ваты. Теребил пальцами сердоликовый перстень. Толик тихонько подтолкнул его. Ему никогда не была понятна эта непростительная робость. Поэт ты или кто? Бери их за горло!

      Толик подхватил его пальто, сброшенное с плеч. Под ним – серая курточка с такими же брюками, белая сорочка, бабочка. Вокруг – ореолом – холодный прокуренный воздух.

      Вышел. Руки сцеплены за спиной для храбрости. Ах, сколько раз он уже прошёл через горнило этого испытания, всё равно привыкнуть – никак…

      Зал почти замер. Дрожь рождалась где-то в груди. Дрожь от боли. Он просто раскрыл рот – её выпустить. Голос – сильный, с переливами, чуть глуховатый на самой высоте стиха, как бы замирающий, полился строчками. Слово, которое хотел выделить особо, растягивал. Со щёк схлынул румянец, белизна покрыла их. Уже на второй строфе правая рука выпорхнула вверх. Она будто жила сама по себе, отвечая даже не ритму, а внутренней сути читаемого.

      Перед глазами – тот самый жеребячий разбег, летящие навстречу дали, ветер в лицо, открытая дверь поезда. Смешной дуралей! Ах, как хотелось плакать тогда, потому что он всё тогда понял. Главное – понял про себя. Не догнать жеребёнку железного коня, как ни старайся, как ни напрягай стройных ножек и ни рви горячечного сердца. Мощь машины задавит. Что их поезд? Он – сила молодого Советского государства, сила железа и угля, бездушная сила всего нового, пришедшего в его избяную, молитвенную Русь. Вот жеребёнок бежит, прекрасный в своей юности, закидывая некрепкие ещё ножки высоко к голове. Он ещё верит! Он догонит!!! Закат падает на его пляшущую гриву красным цветом. А его, Сергея, сердце обливается кровью. Потому что умрут предания старины глубокой, исчезнет конёк на крышах наших изб, голубь у порога, петухи на ставнях, сказки и колядки, потому что забудут русские русское Слово, потому что опустеют поля и хлева, погаснет свет в избах. И будут торчать заброшенные трубы из печек, как верблюды кирпичные. Никогда уже не найдёт его душа покоя. Не сможет она жить в бетоне и железе, как живёт в них душа Маяковского. Если глаза его не окунутся в синь Оки – не сможет он на мир смотреть. Ока – око… Посереют его очи. Это он, Сергей, – бегущий из последних сил жеребёнок! Это его сердце рвётся на части!!!

      Зал молчал. Вряд ли всё понято до конца. Видно одно: боль. Настоящая, звонкая, как пощёчина. Нежная, как запах васильков в поле. То ли рыдать хочется, то ли кричать. Зал взорвался овациями. В них утонули железные дали главного поэтического врага Сергея. Такой бури этот зал ещё и не знал.

      Серый лицом, с комом в горле Сергей стоял перед ним. Поняли они? Умрёт избяная Русь – умрёт и он…

      Ему кричали: «Ещё!!! „Хулигана“!!!»

      Провёл рукой по светлым кудрям.

      В одно мгновенье стал иным, стремительным, резким, как ветер. Только лицо осталось бледным. Зеленоглазой влюблённой девчонке во втором ряду, да и всем казалось: срывает порыв СКАЧАТЬ