Анна Керн. Муза А.С. Пушкина. Лада Фомина

Чтение книги онлайн.

      Агафоклея Александровна, урожденная Шишкова, в замужестве Полторацкая (1737–1822) была, наверное, одной из самых ярких женщин своей эпохи. Ее выдали замуж 14 лет от роду, в семье даже сохранилось предание, что она еще играла в куклы, когда няня позвала ее собираться к венцу: «Феклуша, поди – жених приехал».

      По меркам тех лет Агафоклея считалась красавицей, но прославилась она не внешностью, а своей предпринимательской деятельностью.

      Оказавшееся в ее распоряжении небольшое хозяйство супруга она сумела расширить и превратить в приносящее хороший доход и нажила крупное состояние. К концу жизни она уже владела несколькими большими имениями в Тверской и Калужской губерниях, построила несколько заводов, в том числе и винокуренных. Ей подчинялась (была на откупе) виноторговля практически всей Тверской губернии.

      Интересно, что при этом «бизнес-леди» сама не брала в руки никаких документов и, по свидетельствам внуков, к старости вовсе разучилась читать и писать. В семье эту причуду объясняли такой легендой: в молодости Агафоклея подделала завещание дальнего родственника в свою пользу и чуть на этом не попалась. Опасаясь наказания, она дала обет кому-то из святых угодников, поклявшись, что, если все обойдется, она никогда больше не возьмет в руки ни пера, ни бумаги. Гроза миновала, и Агафоклея всю жизнь оставалась верна своему слову.

      С конкурентами Пол торачиха, как ее называли, была сурова, а с крепостными подчас и вовсе жестока. Молва про ее тиранства даже достигла императорского дворца. В Петербурге прошел слух, что Александр I после вступления на престол отдал приказ публично выпороть ее на Лобном месте. Но это был всего лишь слух. И когда Агафоклея, сидя у окна своего дома близ Сенной площади, увидев бегущую толпу, спросила: «Куда, православные, бежите?» – и услышала в ответ: «На площадь, смотреть, как Полторачиху будут сечь», то расхохоталась и закричала: «Бегите, бегите скорей!»

      Она была еще нестарой женщиной, когда с ней случилось несчастье: во время поездки в Москву ее возок перевернулся и придавил сидевшую в нем Агафоклею. Она оказалась буквально изувечена, по свидетельству очевидца, «все кости ее были поломаны на куски и болтались, как орехи в мешке». С тех пор до конца жизни Полторачиха с трудом могла двигать руками и ногами. Каждую осень после уборки урожая она ложилась в постель и не вставала до самой весны. Но и в таком состоянии она продолжала властно распоряжаться, управлять своими имениями и заводами и держать в ежовых рукавицах всю семью.