Изменницы. Элизабет Фримантл

Чтение книги онлайн.

      – Ну что? – спросил Георг.

      – Нам дали отсрочку, – ответила она, протягивая ему письмо. – Потом можешь отнести его Берну. Только погоди немного, пусть они уедут подальше, прежде чем Боннер отправит в погоню своих псов. – Георг кивнул, поднял глаза к потолку, словно признавая во всем руку Божию. – Вот так, – продолжала Левина. – и Каррады будут спасены, и все увидят, что Теерлинки делают то, о чем их попросили. – Ей казалось, что Георг доволен, но она понимала: пройдет время, и он снова заговорит об их отъезде.

      С улицы донеслись крики; она видела из окна, что на углу собирается толпа.

      – Боже правый, неужели еще кого-то сожгут? – воскликнула она.

      – Сегодня я был на рынке, – сказал Георг, подходя к окну и вставая с ней рядом. – Столба там нет. Я ничего не слышал. – Он обнял ее, и она положила голову ему на плечо, ненадолго закрыв глаза и стараясь забыть обо всем. – Надо бы выяснить, в чем дело. – Но он не двигался, и они постояли так, утешаясь близостью друг друга.

      – Я пойду с тобой, – предложила Левина.

      – А Маркус?

      – Оставь его в покое. Пусть выплачется один.

      Они направились к двери. Левина протянула руку, но он не взял ее, они вышли на улицу, в январскую стужу. Улица была запружена народом, и все шли в сторону Смитфилда, чтобы понять, из-за чего такой шум. Они видели на обочине брошенную тачку; поток людей устремлялся в узкую улицу, похожую на бутылочное горлышко. Все толкались, слышались крики; мужчины сажали детей на плечи, чтобы тех не раздавили; парни залезали на ближайшие карнизы, взбирались на стены или ловко, как кошки, карабкались на низкие крыши. Левина чувствовала, что Герой бежит с ней рядом; их захватило течением и в конце концов вынесло на рыночную площадь, где на деревянном ящике стоял какой-то человек и кричал, обращаясь к толпе.

      – Что он говорит? – спросила Левина у стоящей рядом матери семейства.

      – Кале потерян!

      Левина закрыла рот рукой:

      – Не может быть!

      В толпе распространилась весть о поражении; в голове у Левины теснились образы молодых людей, почти мальчиков, которых она видела на арене для турниров. Она живо представила их лица, искаженные болью, искалеченные, изуродованные тела. Она думала об их матерях, о горе от потери сына на чужой бессмысленной войне. Войну вел Фелипе; из-за него французы получили Кале, последний оплот англичан на континенте! Толпа кипела. В руку Левины вложили памфлет. На нем была изображена королева, морщинистая, уродливая. Под картинкой подпись: «Губительница собственных подданных, любительница иностранцев… злая мачеха для подданных и для своей родины – Англии».

      Раздался грохот; группка юнцов перевернула тележку. Шум нарастал. Кто-то взобрался на перевернутую тележку и сердито кричал, вскидывая вверх руку, сжатую в кулак. Люди шумели, толкались. Муж крепко схватил Левину за плечо.

      – Пойдем, – сказал он. – Давай выбираться отсюда.

      Уайтхолл, март 1558 г.

СКАЧАТЬ