Нечто большее?
Так тому и быть.
Почему ты не можешь забрать боль своего лучшего друга, Крис? Может быть, пора признаться себе, что ты просто слаб для этого?
Низкий болевой порог, как же. Да, Крис, пытками из тебя признаний не выбить, ибо ты вырубишься ещё до того, как к твоей коже поднесут раскалённый докрасна прут или что похуже.
Ты не знаешь, каково это – чувствовать такую боль, которая заставляет безмерно дорогого тебе человека лезть на стенку и выть волком, грозя утопить тебя в омутах своих расширенных зрачков.
А без истинного понимания все твои слова поддержки – пустой звук.
Дрожь на кончиках пальцев. Поверхностное дыхание.
Разорви меня, безумная волна действия-до-мысли. Я разрешаю.
Оставив Алекса, которого уже ничто в мире не способно будет поднять до самого рассвета, Крис молнией вылетел за дверь. Холодные северные звёзды в компании полной луны равнодушно взирали на хакера с небес белой ночи.
Падающая звезда…
Рванув с шеи тонкую цепочку, Кристиан сжал в кулаке серебряную звёздочку с острыми краями. Тонкие пальцы перехватили подвеску поудобнее. Отводишь взгляд, слабак… А теперь вспомни глаза Алекса в тот далёкий декабрьский день, когда ты, наивный, изловил в Питере какого-то именитого доктора, светило науки, и пытал его вопросами до тех пор, пока тот не выдавил из себя нечто вроде: «Ну, если очень повезёт, то…» Вспомни, как ты ворвался в этот домик на краю мира, неся на своих крыльях призрачный отблеск надежды, и разом застыл на пороге, как вкопанный, впервые увидев Охотника без рубашки. Но не открывшийся вид убедил тебя в бесполезности и ненужности каких бы то ни было метаний, а бесконечно усталые глаза друга, которые он и не думал отводить в сторону.
– Ты хотел, чтобы та моя записка оказалась правдой? – криво усмехнувшись, произнёс Алекс. – Поверить легко…
Вот она, точка невозврата, за которой остаётся последнее желание – провести остаток своих дней в том месте, где мечтал, с тем человеком, о котором грезил со школьной скамьи, и который один может дать то, что лучше любого лекарства – свободу и бесконечный покой.
Все эти полгода, Крис, ты пытался свыкнуться с мыслью о собственном бессилии. Но судя по тому, что ты собираешься сделать, ты так и не смог принять эту аксиому.
А теперь размах.
За все те бесчисленные дни, когда я не смог уберечь тебя от боли, Алекс.
Пронзительная боль в запястье.
За все те годы, когда я сначала проходил мимо, не видя тебя в упор, а затем уже вполне ясно видя, но невероятным усилием СКАЧАТЬ