Лудовико Ариосто. Лирика. Павел Алешин

Чтение книги онлайн.

      Не здесь ли, улыбаясь и играя,

      Амур опутал сердце мне сетями?

      А тот же ль я, и теми же ль мечтами

      живу, как прежде им себя вверяя?

      Да, точно, здесь тот уголочек рая,

      где забывался счастьем я часами,

      где грудь, окованная холодами,

      зажглась моя, огнём любви сгорая.

      Но тот я, кто обманут был когда-то,

      и за надеждою, Амур, твоею,

      боюсь идти, исполненный сомнений,

      ведь знаю: чувством сердце чьё объято,

      не должен тот испытывать волнений.

      Я ж ныне трепещу и леденею.

      Меня в темнице сладостной и нежной

      не из обиды и ожесточенья

      моя врагиня держит в заточенье,

      но из любви и милости безбрежной.

      В иной тюрьме страданье – неизбежно,

      но счастлив я: не боль, а облегченье

      от боли, жизнь, не долгие мученья

      душой я ожидаю безмятежной,

      но радостные встречи, сладострастье

      объятий долгих, жар ночных признаний,

      улыбки, ласки, игры, смех любимой,

      но сердцем всем желаемое счастье

      и тысячи и тысячи лобзаний —

      любви взаимной дар неисчислимый.

      Когда я нежный взгляд узрел впервые,

      и губ пурпурных сладостные розы,

      и кудри, вьющиеся, словно лозы,

      пленительные, светло-золотые,

      я думал, что достоинства иные,

      что небом вам даны, – ничто, лишь грёзы

      в сравненье с красотой, что их угрозы

      её сияньем превзойти – пустые.

      Но я расстался с мыслями такими,

      ваш кроткий нрав всё больше узнавая:

      в его сиянье нет почти отличий.

      Они равны в божественном величье:

      соперничать, о нет, не смогут с ними

      ни нрав иной, ни красота иная.

      Одни – прелестный лик, иль кудри донны

      своей поют, а белизну – вторые,

      природой коже данную, иные —

      очей прекрасных славят взор бездонный;

      Не смертной красотой заворожённый,

      пою я – нет, не так, как остальные:

      душа и нрав благие, неземные,

      дух, телом будто бы не отягчённый,

      и грация, любого мановенья

      изящество и легкость, – вот те силы,

      что мне всегда даруют вдохновенье;

      и если бы стихи подобны были

      мои тем силам, с их благословенья

      и статую они бы оживили.

      Ах, если жить я мог бы ожиданьем!

      Ах, служба донне стала бы приятной!

      Но по тропе к усладам благодатной

      идти запрещено моим мечтаньям.

      Я знаю, что не смертью, лишь страданьем

      Амур грозит мне, в силе необъятный,

      какой бы мукою невероятной

      он не пытал, каким бы испытаньем.

      И что СКАЧАТЬ