Огнетушитель для дракона. Наталья Метелева

Чтение книги онлайн.

      – Тогда ради какого праздника ты такую иллюминацию устроил? – упрекнул меня назойливый безбилетник. – Не на шоссе – с включенными фарами ехать, а вертолеты не бреют верхушки брюхом, не столкнулся бы.

      Глаза у парня были мутные, в красных прожилках, и я не стал пререкаться с больным. Предупреждал же меня наставник: люди опасны для нашего здоровья. И я уже тысячу раз пожалел, что не дал волку поужинать. А ведь прав был серый санитар леса, когда хотел избавить меня от этой говорящей неприятности.

      И я вознес волку запоздалую благодарность.

      Я не забуду тебя, волк. Твоя плоть стала моей, и Великий Ме даст вечную радость твоей звериной душе. А когда настанет мой час уходить к звёздам, ты встретишь меня на пути. И спросишь, оскалив крепкие молодые клыки: хорошо ли я прожил жизнь, которую ты поддержал этой ночью, отдав свою. И если ты будешь недоволен, Великий Ме изгонит меня отовсюду. И я исчезну навечно. Потому, волк, я хорошо проживу нашу с тобой оставшуюся жизнь. Тебе не придется мстить ни сейчас, ни потом. Прости меня.

      Парень на сиденье забылся беспокойным сном. Я постарался нагреть воздух в кабине, насколько хватало сил, но человека всё равно бил озноб.

      Лес стоял чёрный, почти невидимый в густой чернильной ночи, словно мы сидели на дне глубокой шахты. О его существовании напоминал лишь запах хвои, да скрип веток, на которых лениво качался ветер, засыпая, как на материнском гребне.

      Мамины чешуйки так же чуть слышно поскрипывали при ходьбе, когда она выносила меня, еще совсем малыща, ночью из норы и рассказывала о звездах и рассветах над ледяными вершинами ее родных гор, белоснежных и сверкающих под утренним солнцем, как крылья моего отца.

      Мне страшно захотелось свернуться калачиком, зажав в пасти хвостовой шип, как драконыш в яйце. Но я застыл неподвижной железной скалой в черном море печали мира и слушал его дыхание: и дальний рокот надвигающейся грозы, и еще более дальнюю дрожь землетрясения на восточном краю материка.

      У драконов абсолютный слух. И от музыки мира часто бывает так больно, что лучше бы ее не слышать: в ней исчезает гармония.