Мои посмертные воспоминания. История жизни Йосефа «Томи» Лапида. Яир Лапид

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а выходил на улицы, чтобы спасти еще хоть несколько тех, кого называл «мои евреи».

      Когда мама немного пришла в себя, она рассказала, как все произошло.

      Немцы собрали очень много женщин, целая колонна из сотен молодых женщин шла по пустым улицам. Одна из них осмелилась спросить: «Куда мы идем?» и получила странный ответ: «В Вену».

      Валленбергу стало известно об этой процессии. Он появился внезапно – в длинном черном автомобиле с дипломатическим номером – вышел и заявил полковнику, сопровождавшему процессию: «Я посол Швеции, здесь находятся женщины с моими паспортами, я требую освободить их». Наверное, сегодня трудно объяснить, насколько это было нереально: зима, снег, конец войны, резня на улицах, бомбежки, полная анархия, и вдруг из черного автомобиля возникает элегантно одетый шведский дипломат и предъявляет требования командующему колонной. Если бы нацист застрелил Валленберга прямо на месте, об этом не узнала бы ни одна живая душа, и никто не смог бы вмешаться.

      Но все произошло иначе. Нацист вздрогнул, что-то пробормотал и приказал освободить всех, у кого был шведский паспорт. Валленберг – ангел-хранитель – проводил их обратно в гетто и удалился.

      Судьба самого Валленберга была не менее трагичной. Когда русские вошли в Будапешт, военная разведка схватила его и доставила «на допрос» в Москву. Его навсегда поглотила система советского ГУЛАГа. Многие заключенные утверждали, что видели его в пятидесятые и даже позже, но российские власти утверждали, что он умер в 1947-м, и по сей день не изменили этой версии.

      Угрожали нам не только нацисты. Иногда появлялись бандиты-венгры, которые пытались отобрать у нас то малое, что оставалось. У входа всегда дежурили двое-трое наших с дубинками, чтобы остановить их. Мы – дети – были «бегунами». Нашей задачей было вовремя сообщить о появлении грабителей, чтобы взрослые закрыли двери, или бежать на улицу, чтобы успеть в очередь за продуктами. Меня назначили старшим одной из групп бегунов. 25 декабря дети из моей группы попросили у меня разрешения выйти на улицу, чтобы добыть елку. «Почему вдруг елку?» – спросил я. Они удивленно посмотрели на меня. «Рождество, – сказали они, – сегодня Рождество».

      До меня не сразу дошло: это были дети христиан, живших с нами, – людей, которые крестились ради карьеры или потому что женились на христианках. Но это им не помогло. Расистские законы нацистов не признавали их, и они отправились в гетто вместе с нами.

      «В этом доме, – сказал я, – не будет никакой елки и никакого Рождества».

      Много лет спустя я выступал в кибуце на севере страны. В конце ко мне подошла женщина и спросила: «Ты, случайно, не Томи Лампель?» – «Да, – сказал я, – я Томи Лампель». И она заплакала. «Почему ты плачешь?» – спросил я. Она ответила: «Потому что ты не дал мне поставить елку».

      Через два дня после Рождества, 27 декабря, у меня была бармицва. Мы сидели в подвале, в тесноте, среди сотен людей. Мама СКАЧАТЬ