По поводу непреложности законов государственной жизни. Сергей Юльевич Витте
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу По поводу непреложности законов государственной жизни - Сергей Юльевич Витте страница 40

СКАЧАТЬ губернии отношения между администрацией и земством настолько обострились, что Министр Внутренних Дел признал даже нужным поручить начальнику края войти в рассмотрение возникших недоразумений, а губернское земское собрание в свою очередь на выслушивании доклада комиссии о всех пререканиях земских учреждений с администрацией постановлением, состоявшимся 13 ноября 1866 г., полагало, что обревизование и расследование на месте со стороны высшего Правительства действий земских учреждений Херсонской губернии и происшедших столкновений с местной администрацией есть единственная мера, о которой должно просить и на которую вправе рассчитывать земство, в виду тяжких обвинений, возведенных на его деятельность[129]. Если центральная власть подозрительно относилась к земствам и к их ходатайствам, то с еще большею силою это недоверие и стремление подчинить земство правительственной опеке выразилось в действиях отдельных губернаторов. Пользуясь своим правом останавливать постановления земских собраний, противные общим государственным пользам, губернаторы весьма часто останавливали даже такие постановления, которые едва ли имели подобное значение; нарушали такие права земства, которые были предоставлены ему законом.

      Еще дальше, чем власти губернские, шли в борьбе своей с земством власти уездные. Здесь в истории земства встречаются совсем печальные страницы: давление на крестьянские общества при выборах земских гласных, карательные меры за избрание лиц, неугодных администрации и даже принудительные меры против самих гласных.[130] Так, напр., на судебном, процессе, имевшем место в Ельце, из показаний свидетелей выяснилось, что неисполнение приказаний исправника, запретившего избирать в гласные двух мировых судей, повлекло за собой ряд карательных мер против участвовавших в деле старшин, которые четыре раза были удаляемы от должности уездным присутствием, несмотря на то, что губернское не признавало их виновными.

      «Знаю от самих крестьян», свидетельствовал А. И. Кошелев в Рязанском губернском собрании, «как сильны на крестьян посторонние влияния и как мало гласных, действительно представляющих общественное мнение и интерес большинства крестьян»[131].

      Во всех указанных действиях и центральной, и местных властей земство не могло не видеть, конечно, систематического стеснения в своей деятельности. Не могло оно также не сознавать недостатков и незаконченности своей организации, о чем прямо или косвенно заявляло в целом ряде ходатайств[132] жаловалось на стеснения, и нельзя не признать, что в этих жалобах было много горькой истины. Видя недоверие к себе со стороны Правительства, встречая повсюду ограничения, не имея возможности осуществлять в должной мере предначертаний земских собраний на местах, многие лучшие земские люди охладели к земскому делу. Уже в 1870 г. М. Н. Катков так характеризовал неудовлетворительное состояние этого дела: СКАЧАТЬ

<p>129</p>

См. отчеты Херсонской губернской земской управы за 1865–1874 гг., стр. 155, 167.

<p>130</p>

Из журналов уездных земских собраний Московской губернии за 1877 г. видно, напр., что Дмитровский исправник арестовал земского гласного, волостного старшину, за то, что тот не поддержал сделанного исправником собранию заявления. «Быв свидетелем», писал сам исправник в официальной бумаге своей земству, «совершенного равнодушия волостного старшины к моему заявлению, я, пользуясь его нахождением в городе, арестовал его, как старшину, на три часа, не лишив его в то же время возможности, как гласного, быть в Собрании, и во всяком случае не имел в виду нанести какое-либо оскорбление собранию, лишив старшину свободы на время, свободное для собрания, и отправил его в заседание в свое время, в чем долгом считаю объяснить собранию, в виду могущего произойти какого-либо недоразумения, которое, конечно, было бы для меня весьма прискорбно» (Журналы у. н. с. Московской губ., 1877 г., т. II, стр. 77 и 98).

<p>131</p>

См. Скалой. «Земские вопросы», стр. 43 и 86; Журналы Рязанской губ. земск. собр. за 1879 г., стр. 476.

<p>132</p>

Наиболее полно взгляд земцев на отношение к нему Правительства выразился в представленной одним из гласных, Бошняком, Елисаветградскому земскому собранию 1881 г., записке об устранении некоторых условий, вредящих деятельности и успеху земских учреждений. Уездное собрание признало записку заслуживающей самого серьезного внимания и передало на обсуждение собрания губернского. В записке этой прежде всего констатируется тот факт, что земские учреждения не принесли ожидавшихся от них результатов, что земское дело все более и более утрачивает свое значение и что даже лица, стоящие к нему близко, начинают относиться к земским вопросам поверхностно. Выясняя причины такого печального положения дела, автор записки указывает на недоверие в земству Правительства, перечисляет ряд ограничительных мер, принятых против земских учреждений, доказывает, что при подобных условиях земства не могут выполнять всех лежащих на них обязанностей, и в заключение предлагает ходатайствовать пред Правительством об отмене узаконений и распоряжений, стесняющих деятельность земских учреждений (см. «Земство» за 1881 г, № 30, стр. 8 и след.).

Весьма характерен также эпизод, который имел место в заседании С-Петербургского очередного земского собрания 23 января 1878 г. Земство постановило ходатайствовать пред Правительством о подчинении земских одноклассных училищ введению училищного совета. Это постановление вызвало следующее предложение гласного Платонова: «Очень часто, сказал он, земство делает постановление о ходатайствах лишь для того, чтобы не получать на них никакого ответа». «Поэтому не лучше ли попросить предводителя дворянства гр. Бобринского возбудить этот вопрос в имеющем быть дворянском собрании, так как дворянство не преминет присоединиться к означенному ходатайству, и тогда оно получит несравненно более силы и значения». Когда такое предложение вызвало в среде собрания протест, то г. Платонов, мотивируя его, просил гг. гласных указать ему хоть на одно ходатайство земства в продолжение 12 лет, которое бы имело успех. Ответа не последовало. Глубокое молчание, как знак согласия, воцарилось мгновенно в зале земского собрания («Общее Дело» за 1878 г., No№ 12 и 13).