Прайд. Кольцо призрака. Софья Прокофьева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кроме этого пятна, все перед глазами ярко, отчетливо, как запах грозы.

      Он повалил ее на кровать, начал стягивать трусики. Ирина попыталась удержать его руку.

      – Самое радостное – это о нашем лете в Крыму. В Коктебеле был летний кинотеатр. Представляешь? Летний кинотеатр в жаркую южную ночь. Меня родители не пускали туда одну, но и сами в кино не ходили – мать почему-то считала это чем-то плебейским.

      – Да уж! Помню твою мамашу! – ухмыльнулся Павел.

      Ирина ласково прижала палец к его губам.

      – Зато во время киносеансов они любили прогуливать в парке и, конечно, я с ними…

      Павел начал расстегивать ей лифчик. Она попыталась его удержать:

      – Прости! Мне плохо!

      – Тебе плохо!? Ах ты, притвора! Сама говорила, что это всегда можешь и для этого дела тебе никогда не бывает и не может быть плохо! Весь месяц напролет, даже когда другие бабы скисают.

      – Я так говорила?

      Он с искаженным лицом начал копаться в одежде, как собака ища чего-то в своем и в ее теле, и тупо вошел в нее. Проникая все глубже и глубже в ее безвольное распластанное тело, он властно улыбался, нависнув над ней. Начались ритмичные движения вглубь. «Эта властная ухмылка. Он таким никогда не был! Я не выдержу! Потолок над головой. Теперь нет потолка… Еще, еще…»

      Наконец с блаженным стоном он отвалился с нее, откинулся на спину, с хрустом в лопатках вытянулся. Лениво лизнул ее в щеку.

      – Люблю когда ты мокрая. Вон капельки как ртуть. Грудки скрипят. Знаешь, твоя покорность меня возбуждает. В твоей показной безвольности скрыта какая-то другая воля. В сущности, ты развратна до предела. Я только не сразу разгадал.

      Он приблизил к ней лицо, зрачки растеклись. Ирине показалось, что лицо Павла сделано из чего-то сочно-хрупкого, как мякоть арбуза.

      Ирина испуганно вскинула на него глаза.

      – Ты моя кошечка. Знаю, знаю: все твои игрушки мне одному. А вот своей изюминки в конце ты меня сегодня лишила. Пожадничала!

      – Чего?

      – Самого того – маслины в мартини. На самом донышке. В глубине. Самое вкусное. Ладно, ладно, не смотри на меня так! На этот раз прощаю.

      Ирина натянула на себя уголок простыни. Вся мокрая.

      «Жара, жара…

      Что с ним такое? Всегда был нежный. А сегодня просто изнасиловал. Как будто это не он, а кто-то чужой».

      Павел повернулся к ней спиной, и по его дыханию, ставшему тихим и ровным, она поняла: он уснул. «Какие у него острые лопатки, совсем как у мальчика. Можно прижаться к нему. Нет, жарко… Буду просто так смотреть на него. Такой любимый, такой родной».

      Мягкая усталость потянула ее в сон. Волна за волной. Они накатываются на нее, еще и еще, одна за другой. И на каждой волне покачивается улыбка, страшная, беспощадная улыбка ее матери…

      Ирина открыла глаза. «Приснится же такое! Мать в больнице перед самой смертью улыбалась одной половиной рта… Но тоже улыбка.

      А тогда летом в Коктебеле они жили в старинном особняке. СКАЧАТЬ