Амурский плацдарм Ерофея Хабарова. Михаил Старчиков

Чтение книги онлайн.

      Налив из стоявшего на окне жбана квас в глиняную кружку, хозяин избы опорожнил её в мгновение ока.

      – Так что смотри и слушай! – сказал он. – Смотри, слушай и запоминай всё! А что забудешь – записывай, бумага всё стерпит! Вот где он у нас будет, сволочь! К ногтю его возьмём, помяни моё слово!

      Ещё долго после того, как все разошлись по своим углам, не мог заснуть Никифор Черниговский, «черкашенин Брягильского повету». Именно так назывался этот казак на польской службе, когда попал в русский плен тридцать лет тому назад.

      – Не хочу боле под ляшскими знамёнами воевать! – искренно сказал он русскому воеводе, вытирая кровь с пораненного лба. – Хочу служить вашему государю с черкасы![2]

      Просьбу молодого казака уважили; его приняли на ратную службу, определив на восточные границы. В том же году он встретил в Енисейске свою судьбу, краше которой никогда не видел. Её звали Меланья, и вскоре Никифор, приняв православие, обвенчался с приглянувшейся зазнобой под звон колоколов.

      Она родила ему троих сыновей и двух дочерей, и не было счастливее этого казака человека на всём белом свете. Служить ему пришлось в суровых местах, но Черниговский никогда не боялся трудностей.

      «Пущай не вышел в дети боярские! – думал он, ворочаясь с боку на бок. – Однако же пятидесятником стал, имею семью, жалованье, дом, скотину! Что ещё нужно простому человеку для счастья!»

      Если говорить начистоту, та давняя обида жгла Никифору сердце, как раскалённая головня. Лет десять назад, когда его вместе с сыном Фёдором и другими служилыми людьми направили в Москву с казной соболиной, написал он челобитную начальству.

      «Так, мол, и так! – помнил пятидесятник наизусть каждую букву своего нехитрого послания. – Велите, государи, меня, холопа своего, в вашу государеву службу поверстать против моей братьи, поляков, во что я, холоп ваш, годен!»

      Наделённый изворотливым умом, он надеялся, что его, как и других перешедших на царскую службу поляков, со временем сделают сыном боярским.

      В Москве енисейский казак свёл знакомство со стрелецким десятником Ярком Твороговым, квартируясь у него в доме.

      – Чаю я для сынов своих службы царской! – доверительно рассказал он новому знакомому. – Может, дойдёт моя челобитная до тех, кто мою судьбу решить может!

      Однако или затерялась никифоровская бумага, или специально не дали ей ходу… Да что там зря говорить, сколько уже с той дальней поры воды утекло!

      Узнав о неожиданной беде своей старшей дочери, горячий нравом пятидесятник сразу же схватился за саблю. Однако он сумел сдержаться и решил действовать иначе.

      «Идти открыто против царского воеводы, – подумал Черниговский, сжав зубы, – это всё равно что сразу голову в петлю засунуть! Нет, всякому овощу своё время! Придёт ещё и мой черёд покуражиться над этим самодуром залётным!»

      От своего знакомого из приказной канцелярии он знал, СКАЧАТЬ