Время жизни. Роман Корнеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ собственную боль, а потом и оно ушло на задний план под истерическим воплем раздираемого на части моей яростью полубезумного, испуганного существа.

      Меня оттащили какие-то мужики в заводской форме, вокруг обезображенного мною малолетнего подонка образовался тот молчаливый круг пустоты, который можно увидеть в зоопарках вокруг редких тропических гадов – никто не знает, на кого тот попробует броситься. Странно, но ведь среди этой шпаны было всего пара человек старше меня – остальные были и вовсе сопляками.

      Я глядел сквозь кровавую пелену, и видел в глазах своих обидчиков ужас. Это было мне хорошим уроком. Не бойся смерти и боли – и ты сам станешь чужим воплощённым страхом.

      И вот меня, расхлюстанного, едва умытого, отвели к директору школы, тот долго смотрел, потом коротко что-то сказал моей новой классной, а меня отпустил. За мной вроде как был установлен какой-то надзор, но я дураком не был, и в школе с тех пор оставался паинькой, а учился я хорошо, не то, что мои оболтусы-однокласснички.

      Но до конца начавшегося мучения были ещё годы и годы, а пока я просто старался не расставаться с моей многострадальной грушей. А ещё, выходя за ворота школы, я теперь всегда доставал из-за пазухи здоровенный ржавый гвоздь. Это потом мне подсказали – загремишь, если что, в приёмник, а там и на малолетку. С тех пор, как в пятидесятые изменили законы, «по взрослому» сажали уже с десяти лет. А там и рудники через пару лет, как порт приписки.

      Впрочем, мне об этом думать было рано, я ещё хотел побольше читать хороших фильмокниг, по-своему, по-звериному, по-детски любил свою маму, и даже учился с удовольствием, особенно если это была не бесполезная математика, а любопытная химия и самое главное – инженерия.

      Постепенно, за первый год моей учёбы в социалке я обзавёлся и друзьями. Хотя нет, их скорее можно назвать лишь приятелями. Мы болтали ногами на переменах, травили детские до идиотизма анекдоты, жаловались на родителей. Одноклассники и вообще ровесники после той истории относились ко мне настороженно-миролюбиво, «пострадавшего» от моих ногтей и зубов ненавидели многие. А уж после истории с приходом в директорскую родителей этого кретина – жалобу писать – тут уж весы окончательно качнулись в мою сторону.

      Я не припомню за последующее время ни единой стычки, в которой я бы участвовал, по крайней мере, что называется «всерьёз». Я вдруг стал какой-то отдельностоящей величиной в странной и запутанной иерархии детских банд. Со мной не хотели связываться, а потому ко мне можно было апеллировать. И ведь порой такого рассказывали про мои же напридуманные подвиги, что я только поражался. Вокруг меня собралось некоторое количество тех, кто не мог толком за себя постоять, они были забавными, эти ботаники социальных школ, они искренне считали, что знания могут их куда-то вывести. Я помнил судьбу своего отца и на знания не полагался, хотя и поглощал их с аппетитом. СКАЧАТЬ