Медленный фокстрот в сельском клубе. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

      – И все такие же рыжие…

      – Кстати – точно! Я там за своего бы сошёл на сто процентов, если бы не акцент… Никак не мог избавиться. И по левой стороне ездил тоже не вполне уверенно…

      4

      В это время недалеко от бензозаправки «Которосль» на солнечной поляне среди молодых прозрачных ёлок собирали шершавые земляничные ягоды Вита Анатольевна и Гела Карловна. В своей длительной нагнутости и округлости женщины напоминали два расписных воздушных шара.

      – Заметь, Гелочка, – доносилось из-под одного мини-монгольфьера, – как ловко мы сложены для собирательства. Попой кверху – это наше! Ни один мужик не пересилит нас в наклонке. Они чуть что – сразу вприсядку, а то и на коленки. Тело женщины – это совершенная, абсолютно самодостаточная форма человеческого организма на планете Земля. Мужчина – результат какой-то родовой травмы. Ой! А как они бесятся, если заговоришь с ними об этом!

      Неведомыми путями мысль театральной собирательницы пришла к такому выводу:

      – Знаешь, если бы Варя была моей дочкой, я бы ни за что не разрешила ей… с этим.

      – У неё уже времени не осталось выбирать, капризничать. Ребёночка хочется. Да и я – двумя руками. Запах младенца – самый лучший в мире.

      – Ах-ах-ах! Эта милая детская отрыжка! Этот поносик!.. Мастит!..

      – Ребёночек – это хорошо. А лучше два или три.

      – Лучше ни одного!..

      Некоторое время они молчали, и в Геле Карловне неожиданно поднялась из глубин сознания её психиатрическая суть, о которой она и думать забыла в последние годы, наполнив душу милой сердцу эзотерикой.

      – Синдром эмоционального выгорания, – непроизвольно произнесла она вполголоса.

      – Что ты сказала? – переспросила Вита Анатольевна.

      – У тебя синдром одиночества.

      – Ой, Гелочка, вот только не надо ко мне со своей медициной. Обыкновенная бабская история. Мама со мной хотела аборт сделать, но папа её уломал – ему спасибо, а маму я долго понять не могла, пока сама не залетела. На втором курсе в массовке снималась в экспедиции на Волге. На неделю дали командировочные. В каком-то амбаре поселили нас человек двадцать девок и парней за перегородкой. Я теперь даже не помню, как фильм назывался. Круглосуточное веселье – это тебе не главная роль какая-нибудь с заламыванием рук, с полным перевоплощением, – сплошное дуракаваляние, всем по двадцать, лето, река, восходы-закаты. На стогу сена под звёздами трах-тарарах! И готово. Он не то чтобы испугался, а сразу – давай поженимся. Такой был благородный, совестливый по молодости лет. А мне замуж совсем не хотелось. Вот тогда я маму и простила. А потом поняла ещё, и почему у нас с ней холодные отношения были всю жизнь. У меня тоже двое сыновей, и я с обоими рассорилась. Так, перезваниваемся иногда. Потому что оба – из-под палки. По настоянию мужей. Они прямо загорались: рожай! А мне не хотелось. Особенно второго, когда уже знала, какая это каторга. Я через забор прыгала, отвар пижмы литрами пила… Вот есть изнасилование первичное – я так его называю, – когда ты мужика не желаешь. И есть вторичное – когда не желаешь СКАЧАТЬ