Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг.. Сергей Войтиков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мая военный представитель при дипломатической миссии Германии в РСФСР майор К. фон Ботмер назвал отношение Советского правительства к Германии «несколько натянутым»: СНК беспокоило наступление германских войск в Финляндии и продвижение войск на восток на Украине[360]. Германское посольство в это время продолжало политику нормализации отношений с Кремлем, но при этом «поддерживало контакты с различными» политическим силами, полагая: «Если, в чем мы убеждены, Германия утвердится в России (а при таком количестве ее врагов это уже победа), большевизм долго не удержится у руля», поэтому надо «пытаться повлиять на ход событий», чтобы, если большевики слетят, к власти пришли лояльные к Германии буржуазные партии, а не ненавидящие ее эсеры[361].

      16 мая Ленин, ведший по отношению к Германии (как образно выразился левый эсер Е. Пятницкий) политику «обжуливания жуликов»[362], намекнул Мирбаху, что ему все сложнее сдерживать противников Брестского мира в связи захватом Германией «все новых областей»; Мирбах доложил в Берлин министру иностранных дел о необходимости «заключения мира с Гельсингфорсом и Киевом»[363].

      Германский посол считал, что интересы Германии по-прежнему требуют ее ориентации на ленинское правительство, так как силы, которые в принципе могут сменить большевиков, будут стремиться с помощью Антанты воссоединиться с территориями, отторгнутыми от России по Брестскому миру[364]. А ленинское правительство в свою очередь стремилось любой ценой сохранить мир с Германией. Об этом свидетельствует задание Г.В. Чичерина находившимся в Харькове парламентерам Советской России во главе с генералом П.П. Сытиным, уполномоченным добиваться общего перемирия на Воронежском и особенно Донском фронтах[365]. Сытин, по его воспоминаниям, получил задание «во что бы то ни стало заключить с немцами перемирие, отдав им даже 4 уезда Могилевской губернии»[366].

      27 мая Г.В. Чичерин сообщил М.Д. Бонч-Бруевичу: решается вопрос об установлении демаркационной линии по Донской области. Народный комиссариат иностранных дел считал возможным оставить Ростов и Батайск в руках германцев. Генерал докладывал В. Ленину, Высшему военному совету и В. Бонч-Бруевичу, что сдача Батайска германцам закончит блокаду РСФСР со стороны Кавказа и поставит в критическое положение единственную железнодорожную линию, еще соединяющую Россию с хлебородным Северным Кавказом и нефтяным Майкопским районом. Кроме того, из доклада вернувшегося из Кубани В.А. Трифонова следовало, что Ростов занимали надежные части (это, по мнению Бонч-Бруевича, «крайне» затрудняло переправу германцев на левый берег Дона для взятия ими Ростова и продвижения дальше – на Батайск). Предложение Германии отвести Черноморский флот в Севастополь из Новороссийска с тем, чтобы там разоружить, и обязательства возвратить флот России «после заключения всеобщего мира», разумеется, было неприемлемым. Военрук Высшего военного совета заявил: возвращение флота в Севастополь СКАЧАТЬ