Название: Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус
Автор: Анатолий Бородин
Издательство: Алгоритм
Жанр: Биографии и Мемуары
isbn: 978-5-4438-0460-6
isbn:
Пребывание в МКК – особая и во многих отношениях решающая пора в жизни его воспитанников. Кадетские годы Петра Дурново были и началом новой страницы в истории Корпуса. К. М. Станюкович, шедший в Корпусе на год младше Дурново, вспоминал: «Накануне шестидесятых годов, когда начиналась кипучая деятельность обновления, морское ведомство, имея во главе великого князя Константина Николаевича, первое вступило на путь реформ, давая, так сказать, тон другим ведомствам, и “Морской сборник” был в то время едва ли не единственным журналом, в котором допускалась сколько-нибудь свободная критика существующих порядков, поднимались вопросы, касавшиеся не одного только флота, и печатались, между прочим, знаменитые статьи о воспитании Пирогова. Несмотря на это, Морской корпус продолжал еще жить по-старому, сохраняя прежние традиции николаевского времени. Бо́льшая часть воспитателей и преподавателей оставалась на своих местах, и патриархальная грубость нравов еще сохранялась. Тем не менее новые веяния уже чувствовались»[88].
Это подтверждает М. К., поступивший в МКК 20.08.1856 года: «Там господствовали еще вовсю николаевский режим и порядки»: по субботам награждали яблоками прилежных и пороли ленивых, драли «и в будни: кара следовала без промедления, чтобы не забыть и не смягчиться»; существовал «обширный цикл общих и частных наказаний, выработанный многолетней практикой и опытом» (арест «на более или менее продолжительные сроки», «ставили под часы, оставляли без пирожного, второго и даже без обеда»); наказывали «дежурные офицеры, фельдфебель, старшие и младшие унтер-офицеры»; преследовали и истязали «старикашки»; преследовали за курение, проборы, неряшливость, неуспехи на фронтовом учении; царствовали «фронтовистика, шагистика, выправка»; «педагогических приемов воспитания не существовало; все зиждилось на беспрекословном повиновении»; «личный состав офицеров-воспитателей, за исключением очень небольшого числа, был, попросту говоря, низок и случаен»; «преподавательский персонал, система и методы преподавания были <…> отсюда и досюда; в случае просьбы объяснить – указывалось: в тетради написано»; отношения воспитанников к воспитателям и преподавателям были «враждебные»[89].
Обстановка в Корпусе традиционно была спартанской: «Изнеженности не было никакой; чаю и даже сбитню и в помине не было; поутру и вечером была только пеклеваная булка с водою, но ропота на это не было. Эти булки, равно как и ржаной хлеб и квас, славились в Петербурге, но обед из трех блюд и ужин из двух, с неизменною в числе их гречневою жидкою кашей <…>; питья вне обеда, кроме воды, не было, не было ничего. Лазарет был однако же в очень хорошем положении. <…> Шинели и фуражки были холодные; калош или теплой обуви, само собою разумеется, не было. На часах в карауле отстаивали по два часа»[90].
В марте 1855 г. директор Морского корпуса 44-летний Б. А. фон Глазенап был заменен 65-летним А. К. Давыдовым СКАЧАТЬ
88
Обращаясь к воспоминаниям К. М. Станюковича, следует иметь в виду некоторые обстоятельства жизни и черты характера автора. В МКК он был переведен из Пажеского корпуса волею отца-адмирала, потерявшего старшего сына-моряка и не желавшего, чтобы фамилия исчезла из списков флота: Николай Михайлович Станюкович (1822–1857), участник обороны Севастополя (1854–1855), кавалер ордена св. Георгия IV ст., капитан-лейтенант, командир парового клипера «Пластун», умер в Кронштадте от холеры, собираясь в кругосветное плавание.
В семье отца, тогда военного губернатора Севастополя, ему давал уроки петрашевец И. М. Дебу (1819–1890), отбывавший после двух лет военно-арестантских рот наказание в качестве рядового военно-рабочей роты в Севастополе. В Корпусе он испытал сильное влияние преподавателя словесности Ф. И. Дозе (1831–1879), арестованного в 1862 г. и заключенного в Петропавловскую крепость за антиправительственную пропаганду. В Корпусе его привлекали общеобразовательные предметы, он читал «Современник», посещал знакомых студентов, писал стихи (часто обличающего характера), тяготился своим пребыванием в Корпусе, решил перейти в университет, однако отец не разрешил и только в 1864 г. сдался – и К. Станюкович вышел в отставку лейтенантом. В 1884 г. он был арестован, заключен в Петропавловскую крепость и в 1885 г. сослан в Томск.
Воспоминания писались в нелюбимое либералами время, и 30 лет спустя – многое забылось (даже инициалы любимых преподавателей перепутаны), и неслучайно, наверное, они беллетризованы.
В 1869 г. отец умер, и К. Станюкович огорчен: «Как я и ожидал, отец оставил вздор. Деньгами 1800 рублей и аренду на 9 лет (по полторы тысячи в год); <…> говорят, его обобрали».
Характерную деталь отмечает А. К. де Ливрон, мичман на «Калевале» в 1860–1861 гг.: «Во время тропического плавания команде были розданы азбуки и книги для чтения, а офицеры и гардемарины должны были учить людей грамоте и читать им рассказы и повести. Последнее было одним из любимых наших занятий, тем более что мы всегда были окружены очень внимательной аудиторией. <…> Матросы также в свою очередь рассказывали на баке свои сказки. В круг обыкновенно собиралась кучка слушателей, к которым примащивались иногда наши гардемарины и кадеты. К. М. Станюкович, служивший у нас кадетом, всегда держался далеко от команды; он скорее сторонился ее и казался барчонком, и никто в нем в начале 60-х годов не замечал зачатков будущего талантливого морского писателя» (
Крайне несимпатичен он и по кондуитным спискам МКК: за январь-февраль 1859 г. за поведение – 8 баллов, «порядочен и ведет себя гораздо лучше прежнего», по фронту – 7, опрятность – 5; за март-апрель 1859 г. за поведение – 7, «требует надзора (–1)», наказан «за удары дневального лакея», по фронту – 7, опрятность – 5 (РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д. 4210. Л. 5, 12). Кондуит – журнал для записи провинившихся.
К. М. Станюковичу, как и В. В. Верещагину и в меньшей степени Н. А. Римскому-Корсакову (таким же индивидуалистам, душа которых не лежала ни к морю, ни к военной службе, и к тому же не склонных к точным наукам, а главное, обуреваемых – чем дальше, тем больше – страстью в других направлениях) многое в МКК не нравилось, огорчало и отталкивало. В. В. Верещагин, например, страдал от качки, ему долго не давалась выправка, маршировка, ружейные приемы, «в продолжение целого года, если не больше» не мог получить погоны и не зачислялся в батальон. Это, естественно, не могло не окрасить их воспоминания; было, конечно, и стремление, может быть, и не осознанное, объяснить-оправдать свой отказ от военно-морской карьеры.
«Морской сборник» (1848–1917) – ежемесячный журнал Морского министерства. 23 окт. 1860 г. его редактором назначен капитан-лейтенант В. П. Мельницкий (1827–1866). «Основанный на развалинах дряхлых и безжизненных записок Ученого комитета, “Морской сборник” вносил уже жизнь и свет в общество моряков, воскресавших духом, в чаянии близких и благотворных реформ. Люди с талантом и познаниями, живо интересовавшиеся развитием научных сведений и богатые опытом, приняли в нем деятельное участие. <…> Их пример заставил многих из нас работать и трудиться для общей пользы» (
«Мне кажется, – писал он князю А. И. Барятинскому, – что первая наша обязанность должна состоять в том, чтобы отбросить всякое личное славолюбие и сказать, что наша жизнь должна пройти в скромном, неблестящем труде, не в подвигах, которые могли бы в настоящем возвысить наше имя, но в работе для будущего, чтобы дети наши получили плоды с той земли, которую мы при благословении Божьем можем вспахать, удобрить и засеять. Посему не о морских победах следует думать, не о создании вдруг большого числа судов при больших пожертвованиях…, но о том, чтобы беспрерывными плаваниями небольшого числа хороших судов приготовить целое поколение будущих опытных и страстных моряков» (Цит. по:
По свидетельству современника, «вдохнул во флот душу живу и обладал талантом выбирать своих сотрудников» (
Гвардейский экипаж – военно-морское формирование в составе российской императорской гвардии.
89
90
Сбитень – горячий напиток из меда с пряностями.
Пеклеваная булка, пеклеваник – хлеб из ситной (мелко молотой и просеянной) ржаной муки.